О том, в какой степени на эти результаты, какими бы умеренными они ни казались, повлияли советская поддержка и политика принуждения, свидетельствуют прошедшие одновременно с ними выборы в Берлине, которые проводились по всему городу по согласованию с Комендатурой, когда ход голосования, дабы минимизировать давление на избирателей, инспектировали представители четырех оккупационных держав. Социалисты набрали 990 000 голосов и захватили лидерство во всех двадцати районах города, ХДС – 454 000 голосов, тогда как СЕПГ получила всего 405 000. Результат этих выборов, привлекший внимание всего мира, несомненно, вызвал у русских потрясение. Это был их первый опыт столкновения в Германии со свободным волеизъявлением относительно искушенной публики. Подобный же шок они испытали в Австрии в ноябре предыдущего года). Это наглядно показало степень их непопулярности и неэффективность их пропаганды, когда она подвергается критике и сравнению. Влияние «ждановщины» было умно подавлено и, казалось, это поставило русских в тупик: они никак не могли осознать своего провала. Они тщательно изучили методы союзников и, среди прочего, особенно заинтересовались методами выборки общественного мнения, которые применяли американцы, как будто вообразили, будто западные державы могли бы оказать такое влияние, более ловко приспособившись к местным общественным нравам[81].

С первых дней лорд-мэром Берлина являлся доктор Островски, который, хотя и был социал-демократом, по мнению коллег, излишне почтительно относился к желаниям русских. Поэтому после успеха на выборах они добились его отставки и избрали вместо него Эрнста Ройтера, бывшего коммуниста, который «прозрел» и по этой причине стал для русских анафемой. Во время правления нацистов Ройтер проживал в Турции и не мог быть обвинен в коллаборационизме, но, когда его кандидатура была представлена в Комендатуру для получения необходимого одобрения, русские дать его отказались. Вопрос был передан в Контрольный совет, но безрезультатно. Западные союзники не согласились на повторные выборы, так как считали, что первые прошли совершенно нормально.

Чтобы выйти из создавшегося тупика, обязанности лорд-мэра пришлось взять на себя заместителю Ройтера, фрау Луизе Шрёдер.

Тем временем летом 1946 года земельные выборы в зоне Соединенных Штатов дали социалистам преимущество (хотя и не явное большинство) в Гессене, где лидер СДПГ Кристиан Шток сформировал коалиционный кабинет СДПГ-ХДС. В Баварии ХСС получил абсолютное большинство, в результате чего д-р Ханс Эхард, его лидер, стал министром-президентом, а его предшественник из СДПГ, Вильгельм Хёгнер, остался в кабинете в качестве его заместителя. В Баден-Вюртемберге результат получился неубедительным, и доктор Рейнхольд Майер из Демократической народной партии продолжал возглавлять правительство, в состав которого входили четыре христианских демократа, четыре социалиста и один коммунист. Американцы были склонны поощрять коалиции как средство убедить различные партии работать вместе и таким образом уменьшить ревность, которая ослабляла немецкие правительства.

В британской зоне, когда в сентябре 1946 года состоялись общинные выборы, ХДС получила больше голосов и больше мест, чем СДПГ. Однако особенностью этих выборов стало количество мест для независимых кандидатов, хотя общее количество полученных ими голосов оказалось меньше, чем у ХДС. Британские чиновники были склонны приписывать свой успех популярности работы, проделанной новичками без политического опыта в назначенных советах, но ХДС был более склонен искать недостатки в системе голосования. Однако выборы в Kreise в октябре показали другую картину; ХДС набрала всего 11 млн голосов против 11,7 млн у СДПГ, но получила 3518 мест против 2519. Коммунисты получили 139 мест, а Центр – 191. На земельных выборах в апреле 1947 года результаты оказались следующими:

После выборов Арнольд стал министром-президентом в земле Северный Рейн-Вестфалия, Хинрих Копф остался на своем посту в коалиционном кабинете Нижней Саксонии, а в Шлезвиге Штельцера сменило социалистическое правительство под руководством Германа Людеманна. На местных выборах во французской оккупационной зоне в сентябре 1946 года ХДС получил 1,3 млн голосов против 0,56 млн у социалистов; земельные выборы в мае 1947 года везде показали большинство ХДС.

Хотя эти выборы, конечно, не были сопоставимы в каждой зоне, в чистом остатке их результат указывал на ХДС как на сильнейшую партию. Но существовало определенное количество мелких партий и независимых, которые могли тяготеть к любому из лагерей. Многие нацисты, лишенные права голоса, не всегда оставались таковыми, и можно было ожидать, что впоследствии они усилят ряды правых. Более того, на выборах, проводимых вскоре после поражения Германии, многие сторонники правых партий, вероятно, сочли целесообразным скрывать свои истинные взгляды. На Западе, конечно, не было никаких признаков острого желания социальной революции. Вопрос скорее заключался в том, насколько твердым окажется большинство, выступающее за демократию, если настанут не слишком благоприятные времена. Лидеры ХДС, конечно, рассматривали присутствие слова «демократический» в названии партии как нечто большее, чем просто дань моде, но среди их последователей, несомненно, были и те, кто не являлся таким уж ярым демократом. Окончательный ответ, вероятно, за теми из немцев, особенно из числа молодого поколения, которые признались себе, что устали от политики и отказываются заниматься политической деятельностью или вступать в какую-либо партию.

Глава 14. Средства информации

Когда пытаешься изменить образ мышления людей, нельзя пренебрегать тем, что они читают или слышат. Но единственным упоминанием о средствах информации в документах, касающихся капитуляции Германии, было положение Берлинской декларации от 5 июня 1945 года, требующее прекращения работы всех радио– и телекоммуникационных станций, за исключением тех, которые разрешены представителями союзников. Единственным упоминанием в Потсдамском соглашении было заявление о том, что «при условии необходимости поддержания военной безопасности разрешаются свобода слова, печати и религии». Контрольный совет не рассматривал этот вопрос в течение первого года своей работы, за исключением того, что принял от управления, не имевшего должного отношения к этому вопросу, запрет на нацистские книги, который, впрочем, игнорировал политику, которую британские и американские власти активно проводили почти целый год. В конце апреля 1946 года Политическое управление создало подкомитет для работы с информацией, но к тому времени политические курсы различных союзников обрели свои очертания, и на фоне непрекращающихся споров этот орган мало что сделал. Сходство между этими политическими курсами, которое не было навязано текущей ситуацией, стало результатом общего планирования в Отделе психологической войны SHAEF перед капитуляцией Германии. Это, однако, мало повлияло на французов, а на русских – вообще никак.

Пресса

Три этапа программы SHAEF уже были описаны выше; они включали в себя закрытие СМИ, контроль СМИ военным правительством и выдачу лицензий. После выхода Frank furterRundschau (31 июля 1945 года) к концу года в