— О-о-о… извини.

— Ничего… скажи, а почему ты стал шиноби?

— А? Почему я стал шиноби? — невольно повторил Наруто, удивляясь такому вопросу.

Он поднял голову, рассматривая медленно проплывающие облака. И сам себе удивился. Такой простой вопрос, а он не мог на него ответить сразу. Раньше ему хотелось стать самым сильным, чтобы жители Конохи признали его. Но после открывшийся правды всё так изменилось. Хотя…

— Хочу доказать одному человеку, что я достаточно силён.

— Но ты и так сильный, разве нет? — Она положила сорванные травы в корзину и чуть наклонилась вперед. — Значит, ты стараешься не ради себя, верно?.. Тот, кому ты хочешь доказать свою силу, он дорог тебе?

— Да, — не думая ни секунды, твердо ответил Наруто.

— Ты станешь сильным.

Она кивнула и медленно встала. Взяв одной рукой корзину, второй откинула упавшую прядь темных волос от лица назад. Наруто моментально напрягся.

Как же так?

— Знаешь, защищая кого-то, человек становится по настоящему сильным. Мне было приятно с тобой пообщаться. И да… я мальчик.

Наруто ничего не ответил, продолжая сидеть на том же месте и провожая спину удаляющегося… бывшего противника. Двойное открытие повергло его в шок, хотя то, что его собеседник — мальчик, уже не так поразило, как первое открытие. Когда тот убрал прядь волос, то рукав кимоно задрался, позволяя увидеть затянувшуюся рану, что сам же Наруто и оставил.

Это точно он — тот самый масочник, подчиненный Момочи Забузы.

Но почему он не напал? Да и не обсуждали они ничего такого, что можно было бы использовать против в бою. Наоборот, его бывший соперник многое ему рассказал, и Наруто чувствовал, что тому действительно это было интересно и важно.

Еще и его последние слова, о том, что он станет сильным, защищая дорого человека… Или, так он дал понять, что не собирается отступать в следующем их бою?

Наруто с тихим рычанием растрепал двумя руками волосы, усиливая беспорядок. Он просто не понимал, что ему теперь делать.

— Ксо!

Создав одного клона, он отправил его в сторону моста к Какаши-сенсею, а сам подобрал сетку с уловом и поспешил в сторону дома мостостроителя.

Ему нужно подумать.

***

В небольшом доме в лесу на столе горела свеча, освещая бедно обставленную комнату. Стол, футон в углу, пара стульев и кровать, на которой сейчас лежал мужчина. Открылась дверь и в помещение зашёл подросток с чашей в руках, до краев наполненной лечебным отваром.

— Ты задержался, Хаку.

— Простите меня, Забуза-сан.

Быстрый поклон и подросток стремительно преодолел разделяющее их пространство. Он ловко поставил чашу с отваром на стол, не пролив ни капли. Хаку аккуратно размотал бинты и стал тщательно обрабатывать раны. Хуже всего заживало правое плечо, из-за чего Забуза злился — пока он не мог вновь хорошо орудовать мечом. Кубикирибочо сейчас сиротливо был прислонен к кровати.

— Что удалось выяснить?

— Мост усиленно охраняется, как и дом мостостроителя. Анбу Конохи совсем не скрываются от жителей. В их разговорах только и слышно о шиноби Конохи. Все воодушевлены, стройка идет почти круглосуточно.

Складка между бровей на лице мечника стала более глубокой. Хаку замер, но Забуза-сан одним взглядом приказал ему не отвлекаться от перевязки.

— И всё?

— Хай, — немного поспешно ответил он, стараясь не смотреть ему в глаза. Врать Хаку не любил. — Забуза-сан, что вы планируете делать дальше?

Момочи не торопился отвечать. За окном стремительно темнело, еще и туман стал стелиться по земле. Время, что им дал Гато на выполнение заказа, истекло еще вчера ночью.

Хаку не хотел вновь сражаться с генинами Конохи. Они нравились ему намного больше, чем этот жирный Гато. И только знание о том, что после получения денег, Забуза-сан собирался его устранить, успокаивало Хаку.

Такие люди не должны жить.

— Готово.

Забуза пошевелил плечом и встал с кровати, легко подхватывая Кубикирибочо.

— Пошли, прогуляемся до моста.

Хаку встрепенулся и уже хотел признаться и остановить его, но передумал и просто кивнул, грустно вглядываясь в удаляющуюся спину. Забуза совсем не сомневался, значит, и ему не стоит.

Они успели только выйти из ветхого дома и направиться в сторону леса, как Забуза резко остановился и чуть изменил позу. Хаку моментально подобрался, пытаясь в тумане разглядеть то, что его насторожило.

Он ничего не видел. Наступившая тишина давила на уши.

Забуза чуть наклонил голову вбок, когда послышались приглушенные ругательства. В тумане стали проглядываться четыре приближающиеся фигуры.

— … тут о-он, правда-правда. Вы же мне верите, да-да?

От явного нытья в голосе, еще и с примесью мольбы, Хаку скривился. Угадывалось в интонации что-то мерзкое и подлое.

— Ха, да он бесполезен. Надо было другого брать. Сколько мы еще в этом тумане будем бродить?

— Мы уже пришли, — спокойно прозвучало в ответ.

Туман расступился, показывая им четверых незваных гостей. Один из них — беловолосый парнишка, на вид одного с ним возраста, что без труда удерживал одной рукой извивающееся скулящее тело. Назвать этого труса человеком Хаку не мог, до того противно на него было смотреть. Чем-то он напоминал одного из тех бандитов, кто часто ошивался возле Гато: те казались храбрыми, пока сила была на их стороне. А чуть что — разбегались и скулили.

— Вот видите, видите! Я привел вас, как и просили. Я же теперь свободен, да-да?! — заверещало тело, трепыхаясь в стальной хватке.

— Маро, — тихо послышался невысказанный приказ от второго шиноби, что стоял чуть впереди остальных.

Его лицо скрывала белая маска, с красными линиями на месте бровей, щек и такого же цвета точкой на лбу. Черные прямые волосы свободно спадали на плечи. За спиной у шиноби на перевязи через плечо крепилось танто.

По голосу было слышно — он привык командовать, и что его приказы исполнялись без вопросов.

— Вы обеща-кх-кхххх

Новый визг захлебнулся: из горла труса торчало что-то белое. Хаку только через