Привыкнув к солнечному свету, Данзо неторопливо направился в сторону монумента с лицами Хокаге. Благо, что из Базы Корня можно было попасть на гору не забредая на оживленные улицы. Пересекаться со знакомыми совершенно не хотелось, как и тратить время на возможные пустые разговоры.

В этом году действительно ожидался уникальный экзамен на чунина. Казекаге решил отправить всех троих детей, Тсучикаге — внучку, а Райкаге — несколько команд, среди которых особо выделялась команда джинчурики Восьмихвостого. Благо, что Эй не изменил своей осторожности по поводу Киллера Би и не включил его в состав сопровождения.

Сразу два джинчурики в Конохе, помимо Наруто, было бы перебором. Итак повышенный контроль из-за сосуда Однохвостого.

Если они все смогут выйти в третий этап, поединки будут зрелищными. Значит — ожидается большой наплыв потенциальных заказчиков не только из страны Огня. Коноха, как принимающая сторона, не могла показать свою слабость. Иначе просто лишится лидирующего, на данный момент, положения на рынке заказов.

Не этого ли добиваются Каге? Возможно.

Пока что шпионы не смогли обнаружить предпосылок к подготовке вторжения — такое скрыть очень затруднительно. Остаются диверсии. Но против кого они будут направлены… Даймё? Данзо невольно скривился — Даймё страны Огня точно не пропустит экзамен.

Они с Фугаку обсуждали такую вероятность, — поместье Даймё сейчас тщательно проверяется, его охрану увеличат. Остановить распространение слухов об экзамене и его участников было трудно, поэтому Нара Шикаку предложил сделать эту информацию оружием и возглавить поток слухов. Желающих попасть на третий этап становилось с каждым днем всё больше.

Да, это принесет им много головной боли, но и свяжет руки шиноби чужих Какурезато — маневра для диверсий меньше из-за опасений задеть потенциальных заказчиков из их же стран или нейтральных к их Какурезато.

Так, размышляя, Данзо не заметил, как успел подняться на смотровую площадку, что располагалась на скале. Отсюда открывался просто великолепный вид на всю деревню. В детстве они часто прибегали сюда с Хирузеном и наблюдали за тем, как с каждым годом меняется Коноха. Была проделана колоссальная работа, особенно, после высвобождения Масочником Девятихвостого…

— Данзо-сама.

Советник чуть повернул голову, рассматривая потревожевшего его Шисуи. Тот не стал бы его беспокоить по пустякам.

— Говори.

— Доклад из страны Волн. Момочи Забуза покинул страну через несколько дней после боя с седьмой командой.

Данзо довольно кивнул. Пока всё шло по плану.

— Хьюга Хизаши вернулся от Даймё страны Волн?

— Пока нет.

Мелкая птица в небе кружила высоко над их головами, на одно мгновение заслонила солнце и отбросила тень на землю, чем и привлекла их внимание. Данзо прищурился и, узнав ее, тут же вытащил пустой свиток из подсумка, который он всегда носил с собой. Как только советник раскатал его, птица сорвалась вниз и, не сбавляя скорости, врезалась в пергамент и растеклась чернилами.

Внимательно прочитав сообщение, Данзо передал все еще развернутый свиток Шисуи:

— Ты знаешь, что надо делать.

***

Они вернулись на рассвете, как и обещали. Забуза видел, что Хаку переживал о его решении: тот не доверял чужакам, как и он сам.

В самом начале их разговора Забуза действительно собирался уйти. Но они смогли всего одной фразой изменить его решение.

Самым разговорчивым в их отряде оказался очкарик — Судзи. Рот у него практически не закрывался. Особенно он любил приставать к Кагуе, на что тот отвечал ледяным взглядом и гордо отмалчивался. Казалось, ничто не могло вывести его из себя. Эта парочка была странной, как и их отношения. Судзи, несмотря на все подколки, особенно тщательно следил за питанием Кагуи и давал ему какие-то отвары и лекарства.

Этого ирьенина, при удачном стечении обстоятельств, он убьет первым.

К третьему Кагуя или Судзи обращались только как к «тайчо», ни разу не назвав по имени. Сам он тоже не представился. Говорил мало, маску при нем не снимал. Личность его пока раскрыть не удавалось. Любое распоряжение «тайчо» выполнялось его спутниками незамедлительно, будь то привал, разведка или же приказ Судзи заткнуться.

Тишина, правда, наступала не надолго.

Забуза много слышал о клане Кагуя, об их свирепости и жажде боя. Членов их клана считали дикими и сторонились даже в Кровавом Тумане, где всегда правила личная сила. Как обладателей улучшенного генома, Ягура приказал найти и уничтожить этот клан полностью.

Похоже, не только он один вовремя успел подобрать в этой бойне, что устроил Мизукаге, самородков с улучшенным геномом. Жаль будет его убивать. Из него мог получиться полезный инструмент, как и из Хаку.

По дороге они только сообщили, что их будут ждать в условленном месте товарищи, которые сейчас наблюдали за обстановкой в стране и подготовкой подчиненных Мей к решающей битве за будущее Киригакуре.

Чем ближе они приближались к Стране Воды, тем больше Забуза вспоминал. Особенно тот разговор, что определил его судьбу и выбор пути.

Сколько Забуза себя помнил, он всегда был один, ему было трудно с кем-либо подружиться. Первое время его пытались задеть и оскорбить, особенно из-за острых зубов, но когда лишались своих, начинали бояться. С тех пор Забуза носил на лице бинты.

У него оставался год до поступления в академию шиноби: его признали достаточно сильным при проверке в детском доме. Он привык к одиночеству.

Пока не встретил ее.

Зеленоглазая наглая девчонка заняла его тренировочную площадку и ни в какую не собиралась ее покидать. Еще и посмела использовать лично им созданный манекен! В тот день они серьезно подрались. Забуза ждал, что та расплачется и убежит, но девчонка стоически вынесла весь поединок. Как и вид его заостренных зубов, совсем не испугавшись.

Тогда он впервые первым назвал свое имя, признавая силу противника. И узнал ее — Теруми Мей.

Так он обрел ту, с кем мог сражаться и расти в силе, вместе.

Но всё рухнуло в один день.

На их тренировочной площадке Мей впервые плакала. Обычно Забуза всегда презирал всех, кто плачет, считал их трусами и слабаками. Но в тот день рыдала Мей.

— Почему ты плачешь?

Она вздрогнула, только заметив его присутствие. Принялась яростно тереть лицо, всё ещё иногда всхлипывая. Прошло несколько минут, прежде чем она ответила:

— Нас зачислили в один класс, ты знаешь об