С момента принятия такого решения всё остальное царствование Ивана IV прошло в вооружённой борьбе за великое цивилизационное будущее России. Европейская интервенция во главе со Стефаном Баторием определила временное поражение России в её балтийском деле. Инициатор этого дела – царь Иван, умер, и теперь решать возникающие проблемы Русского государства и русского народа предстояло преемникам Ивана IV Васильевича и самому русскому народу.

Послесловие

Наследие Ивана: через испытания русской Смуты к триумфам Петра Великого

Толковый литератор, описывающий тот или иной период истории, разбирается в нём не хуже, а то и лучше профессионального историка. Был точен в своих исторических описаниях и английский романист Вальтер Скотт. Рассматривая в романе «Квентин Дорвард» эпоху Людовика XI – французского короля-объединителя, Скотт писал о второй половине XV столетия во Франции:

«…могущественные вассалы (Людовика XI. – С.К.)… стали так пренебрежительно относиться к своим обязанностям, что при малейшем поводе готовы были восстать против своего сюзерена… Следуя примеру главнейших вассалов, каждый мелкий ленник старался отстоять свою независимость настолько, насколько это ему позволяли расстояние от королевского двора, размеры его владений и неприступность его замков и укреплений. Все эти мелкие деспоты, не считаясь с законом… зверски угнетали своих подданных и расправлялись с ними с чудовищной жестокостью. В одной Оверни насчитывалось в то время более трёхсот таких независимых дворян, для которых кровосмешение, грабёж и насилие были самым обычным делом…

…Наряду со всеми ужасами и несчастьями, вызванными бедственным положением государства, среди мелкопоместных дворян царили безумное мотовство и роскошь, которыми они щеголяли в подражание крупным феодалам, выжимая последние соки из обнищавшего, разорённого народа»…

Право же, у нас на Руси до такого не доходило – если иметь в виду крайности. Хотя кое в чём уже тогда, в XV веке, сходство европейских элит с русской элитой имелось – сходство в деле пренебрежения общегосударственными интересами. Эпохе Людовика XI в России соответствует царствование Ивана III Великого; французский король и московский великий князь на престолах оказались практически одновременно – 38-летний Людовик в 1461 году, а 22-летний Иван – в 1462 году. И государственные задачи у них оказались во многом сходными – обуздание своих владетельных элит.

По необходимости Людовик XI был весьма жёсток, будучи системным аналогом нашего Ивана IV Грозного, за что и был оболган французской элитой не меньше, чем у нас Иван Грозный… Элитарные мемуаристы тех лет изображали Людовика «всемирным пауком», «мстительным тираном», правившим в интересах «грубых и злобных горожан» и стремившимся «истребить благородные дома Франции». Такое нам знакомо и по элитарным оценкам Ивана IV Грозного… Впрочем, звания «тирана» часто «удостаивают» и Ивана III, и Петра I. И это – обычная судьба крупного лидера, идущего против своеволия и разрушительного образа мыслей и действий элиты, даже если он действует во имя укрепления исторического положения элитарных слоёв в обществе, как это делали тот же Людовик XI во Франции или Грозный и Пётр в России.

При всём том усилия Ивана IV Васильевича Грозного и усилия народных масс в его царствование оказались в целом величественными и успешными. Они были не просто плодотворными, но и создавали России прочную базу дальнейшего развития. Постивановская Русь уже не могла не развиваться по восходящей – после успешного прохождения точки бифуркации в эпоху Ивана Грозного. Потенциал бифуркации накапливается постепенно – когда в течение веков, как это происходило внутри «монгольской» Руси, когда в течение десятков лет – как это было с Русью Василия III и начальным периодом царствования его сына Ивана IV Васильевича… Во второй половине XVI века такой потенциал на Руси в очередной раз накопился и должен был привести к точке бифуркации и кризису, который мог разрешиться или в отрицательную – «боярскую», сторону, или в положительную, «государскую».

Эпоха Ивана Грозного разрешила кризис положительно и этим определила путь России более чем на век. Отныне России могли грозить только врéменные спады, поскольку важнейшая точка бифуркации была пройдена Россией в эпоху Ивана Грозного в исторически верном и перспективном направлении – в сторону централизованного государства. Под знаком этого факта и жила постивановская Россия. И имеет смысл вернуться к этому факту ещё раз.

Иван Грозный рано осознал свои исторические задачи. Конечно, сам он именно так на дело смотрел вряд ли, тогда и понятия такого – «исторические задачи», не существовало. Но Иван желал быть сильным самостоятельным государем во главе сильного самостоятельного государства.

Как он мог этого добиться?

Алгоритм был достаточно очевиден – если уметь видеть, а Иван умел. Причём не он ведь один смотрел на актуальные проблемы и задачи Руси верно – одиночка даже на троне никогда ничего не сделает. У Грозного были и единомышленники, и соратники, хотя мало кто из них смог удержаться на высоте задач так, как это смог сам царь.

Сильная Русь уже возникала до Ивана IV, но при Иване IV могла сохраняться и развиваться лишь как единое централизованное государство, а этому мешали внешние враги с Запада, Востока и Юга, а также внутренняя оппозиция княжат и крупных княжеских боярских родов. Значит надо было ликвидировать обе помехи – внешнюю и внутреннюю, настолько, насколько это было возможно.

В результате действий Ивана Грозного, а точнее – действий всех здоровых сил России под рукой царя, прилегающие к русским землям и объективно входящие в Русское геополитическое пространство Казанское и Астраханское ханства были завоёваны и присоединены, а Крымское ханство – относительно нейтрализовано. Относительно постольку, поскольку крымчаки представляли собой тогда проблему, до конца не разрешимую. С одной стороны они, как и монголы, не имели цивилизационных перспектив, жили набегами и поэтому представляли из себя чисто военную разрушительную силу. С другой стороны, они могли лишь досаждать, уже не угрожая Руси гибелью.

Разгромить же внутреннюю владетельную оппозицию Иван и его единомышленники могли, лишь опираясь на не владетельную часть не родовитых феодалов – детей боярских и служилых дворян. Но им нужны были земли, а на земле – крестьяне, которые землю обрабатывают. Землю же можно было получить только за счёт конфискаций у крупных феодалов и ещё – у церкви.

Ликвидация силы древних владетельных родов была выгодна для царя и общества двояким образом. Во-первых, уничтожались «самость», удельность, раздробленность, своевольство… Во-вторых, после перемещения бояр на другие земли с меньшими наделами освобождались крупные земельные площади и поместья, которые можно было разделить