— Не знаю, я показывал это Либерову, и он сказал, что это какое-то «железо».

А сам неолитчик Боря этого материала и вовсе не знал. Из этих фрагментов составлялись профили двух сосудов типа Корчак и одного — типа Колочин. С разрешения Бори я опубликовал их в КСИА — первая публикация. Много позже Д.А. Крайнов заметил описку в заголовке: ха-ха-ха! «Находда» вместо находка. Но будь мной не замечена, «находда» неизбежно пропала бы, а опубликованная послужила некоторым основанием для выделения А.М. Обломским древностей подобного типа.

Сам я еще не определился в своих научных интересах, хотя в целом склонялся к славянской проблеме, в целом, не иначе. Появились предложения о конкретной работе. Виталий Волков приглашал с собой в Монголию, обещал обеспечить достойной темой. Суетившийся тут Сережа Ширинский уговаривал соглашаться: «Там тугриками платят, можно в “Березке” дефицит купить». Боря Колчин звал к себе в лабораторию. Он надеялся еще продвинуть в практику изучение процесса металлургического производства и говорил: «Мужик нужен». Больше всех старался привлечь меня в свою экспедицию Д.А. Крайнов. Организованная им Верхневолжская экспедиция, работала в Тверской, Ярославской и Ивановской областях, как он говорил, широко разводя свои длинные руки, «от Торопца до Юрьевца». Сам он исследовал памятники эпох мезолита, неолита и бронзы. В изучении собственно мезолита Верхневолжья теперь выдвинулся Лев Владимирович Кольцов, к этому времени уже заметный кандидат наук, и Крайнов давал ему возможность самостоятельного исследования памятников мезолита, особенно в Тверской области. Меня он привлекал тем, что некоторые памятники эпох неолита и бронзы перекрывались более поздними и в верхнем горизонте культурного слоя содержали материал славянского времени. Вот этот горизонт слоя, по его мысли, и предполагалось исследовать мне по ходу раскопок. Работа в центральном районе России, колыбели русской народности, мне показалась более привлекательной, и я согласился. А в перспективах лаборатории по исследованию древней металлургии я сомневался, опасаясь глухого противодействия со стороны дирекции. Я уже знал, мягко говоря, о некотором недоверии директора Рыбакова к разного рода нововведениям, говоря по-современному, инновациям, в археологическую науку.

В мае 1969 г. зеленый 42-летний новоиспеченный археолог под руководством умудренного опытом Левы Кольцова отправился в совместную с ним разведку. Тогда я привел в экспедицию шофера Василия Никифоровича Любимова. С некоторыми перерывами он проработал в нашей экспедиции почти до конца. С легкой руки Льва Владимировича он получил прозвание Кефирыч. К нему это пристало как-то самым естественным образом, хотя сам он был недоволен этим титулом. Впоследствии в наших рассказах и анекдотах он выступает под именем Васька. В 1970 г. предполагался выезд в поле на весь сезон. Но бог предполагает... Неожиданно воспротивился такому своеволию П.Д. Либеров. По его разумению, я должен был сидеть в подвале с коллекциями и следить, будет там кто работать или нет. Никакие резоны в бессмысленности такого дела, да еще в экспедиционный сезон, его не убеждали. Но как-то все уладилось, и после такие препятствия не возникали.

В первый 1969 год работы в Ивановской области Д.А. Крайнов вначале пытался организовать раскопки у д. Гоголи на р. Лух. Река в этих местах больше похожа на систему проточных озер. В деревеньку эту можно пробраться, только переправившись на «пароме». Паром этот на самом деле представлял собой большой плот, но выдерживал машину. С напольной стороны деревня отрезана непроходимыми болотами. Мы с Кольцовым переправились, привезли студентов, устроили лагерь и послали машину за начальником. Начальник приехал ночью и с женой. У нас уже был отбой, а он по непоседливости своей тоже переправился и бегает по лагерю, кричит, ищет нас с Левой. Перевозил его на лодке местный егерь, живший на той стороне. Марию Борисовну хозяева устроили спать на кровати, а самого Крайнова с фотографом Михаилом Михайловичем Зайцевым егерь пошел перевозить. Мария Борисовна слышит разговор хозяев:

— Ну что, перевез?

— Перевез. Да одного утопил.

— Какого?

— Да длинного.

А сама думает:

— Как же он его утопил?

Просто Д.А. по беспокойному характеру своему дергался и на верткой лодке-долбленке слегка присел в воду, промок.

В окрестностях д. Гоголи не нашлось подходящего объекта для стационарных раскопок, и экспедиция перебазировалась в д. Пеньково, чтобы продолжить прежние раскопки волосовской стоянки на той же р. Лух у д. Рыбино. Там я вдруг обнаружил, что ранее он уже снес верхний горизонт слоя с материалами славянского селища. Керамика была уже вне информации, но вещи из металла сохранились в рисунках описей, которые делались Лидией Сергеевной Китицыной с присущей ей аккуратностью. Тогда я решил опубликовать эти находки как материалы селища. Д.А. сомневался, спрашивал у А.Ф. Медведева:

— А почем вы знаете?

— Ну, уж вещи-то мы знаем.

Подготовленная мной таблица рисунков не удовлетворила Леву Кольцова, бывшего в то время секретарем «Кратких сообщений»: стрелки надо повернуть остриями вверх, а острогу, наоборот, зубцами вниз и т.д. Переклеили рисунки по правилам. Бесполезно. Все равно эту таблицу опубликовали верх ногами.

Вспоминается анекдот по случаю, происшедшему там с Д.А., очень характерному для него. Он провожал жену на станцию Шуя и привез свежую, по его словам, газету «Правда», других не было. Мы с Д.А. сели разговаривать о хозяйстве, а Лева стал усердно изучать газетные новости. Дошел до программы телевидения. Программа в газете оказалась на 24-е число, а у нас было 22 июля. Почему? Советую:

— Посмотри дату на титуле газеты.

Лева глянул;

— А! Она еще за прошлый месяц!

Смеемся, Д.А. недоумевает. Лева вгляделся более пристально:

— А! Она еще за прошлый год!

Д.А. смущенно оправдывается:

— Ведь я же свежую газету спрашивал, и она же сказала, что осталась только «Правда». Вот черти! И где только достают? Обманули!

Работы в Тверской области всегда откладывались на сентябрь. Обосновались в известном по прежним работам пионерлагере. Основные раскопки проводила Марина Бухтеева на городище у д. Отмичи. Сам начальник с небольшим отрядом отправился в разведку. На оз. Бор Волго обследовали некоторые неолитические стоянки. Все они оказались размытыми в результате подпора воды плотинами,