Шрифт:
Закладка:
– Преподобный Раштон знал об усыпальнице, но не о трупе. Он принимал пожертвования от Харперов в обмен на свое молчание.
Она поджимает губы и вздыхает:
– К сожалению, это меня не удивляет.
– Почему?
– Преподобный Раштон не любит раскачивать лодку. Он всегда первым делом стремится прикрыть себя и церковь.
Я делаю глоток кофе.
– Думаю, что Марш знал о трупе Грейди. Возможно, даже сам его там спрятал.
– Понятно.
– Это вас тоже, похоже, не шокирует.
– Ну, ведь не так много людей знали о существовании склепа или имели свободный к нему доступ. Настоящий вопрос заключается в том, что могло заставить преданного своему делу священника спрятать труп? Ну и, конечно, кто убил Грейди?
Это действительно самый важный вопрос. Вопрос, на который я не могу ответить. Пока.
Она улыбается и спрашивает:
– У вас есть что-то еще?
– Я хотела показать вам вот это.
Я вынимаю из кармана снимки полуразрушенного дома, сделанные Фло, и раскладываю их на столе.
Джоан молча смотрит на них. Ее лицо, похоже, немного бледнеет.
– Кто это снимал?
– Моя дочь Фло.
– Это старый дом семейства Лейнов. Где жила Мерри. Вам надо сказать дочери, чтобы она и близко к нему не подходила.
– Удивительно, что его так никто и не купил.
– Видите ли, с юридической точки зрения он все еще принадлежит матери Мерри. Но, если не ошибаюсь, спустя какое-то время кто угодно может претендовать на заброшенную собственность. К дому присматривались Майк Саддат и его жена, но затем они потеряли дочь и сделка сорвалась. Кажется, совсем недавно Саймон Харпер изъявил желание его купить.
– В самом деле?
– Если он видит возможность на чем-то заработать, то свой шанс никогда не упустит. Дом превосходно расположен, при нем много земли. Думаю, что в его планы входило со временем его снести, а землю продать застройщикам. Возможно, это было бы к лучшему.
Я отодвигаю фотографии в сторону и достаю последний снимок, запечатлевший фигуру, которая стоит между лесом и осыпающейся стеной и смотрит в сторону дома. Я стучу по снимку пальцем.
– Узнаете?
Она щурится, глядя на фото. Ее пушистые белые брови ползут вверх.
– Интересно. И странно. К дому Лейнов не так уж легко подойти. Саймон Харпер поставил со стороны дороги новую ограду и ворота, чтобы туда перестали ходить подростки. Единственный путь к дому теперь лежит через лес и поля позади часовни. Там невозможно случайно проходить мимо.
Я снова перевожу взгляд на фотографию. Я так и думала. Конечно, существует множество невинных объяснений чьему-либо присутствию возле дома. К примеру, интерес к старым зданиям. Но все равно мне что-то не дает покоя.
– О чем вы думаете? – спрашивает Джоан.
– Не знаю. Мне кажется, что я подбираю хлебные крошки, пытаясь слепить из них целую буханку.
– Получается?
– В настоящий момент для приличного пикника мне не хватает лишь одного бутерброда.
– Вы уже поговорили с Саффрон?
Я качаю головой:
– Нет. Я отправила ей сообщение, но она не ответила.
– Она очень замкнутый человек.
– Вы давно ее видели?
– Давно. На похоронах Мэтью ее не было. Я подумала, это потому, что она слишком расстроена.
Я отхлебываю немного кофе. Не уверена, что беседа с Саффрон мне что-либо даст. С другой стороны, если я с ней все же поговорю, то смогу сказать себе, что подобрала все крошки до единой. И если после этого мне так и не удастся приблизиться к пряничному домику, то, может, настало время выбираться из этого леса?
Я смотрю на Джоан:
– Вы не знаете, где она живет?
Она снова улыбается:
– Забавно, что вы решили меня об этом спросить.
Ей нечем дышать. Мешок грубый и воняет сеном и навозом. Его туго затянули вокруг ее шеи. Чьи-то руки хватают ее за запястья прежде, чем она успевает оказать сопротивление, и туго связывают их пластиковым шнуром. К горлу подступает паника. Фло пытается вспомнить все, что освоила из самообороны, но это работает, когда ты находишься лицом к лицу с агрессором и можешь распоряжаться всеми своими конечностями. Когда на тебя нападают из засады, ты ничего не видишь и задыхаешься, ты беспомощен.
Кто-то грубо толкает ее вперед.
– Отпустите меня, – пытается кричать она, но мешок заглушает ее слова.
Сохраняй спокойствие, – говорит она себе. – Если не можешь оказать сопротивление, постарайся собрать информацию о нападающих и окружении. Используй ее при малейшей возможности побега. Попытайся понять, что происходит.
Ее выталкивают наружу. Это означает, что нападающий, скорее всего, не собирается ее насиловать. Для этого ее не надо было бы выводить из дома. Итак, что происходит и где Ригли?
– Пошевеливайся, – шипит мужской голос.
Он ей знаком? Возможно. С мешком на голове трудно сказать наверняка. Он искажает все звуки.
Фло толкают еще раз, и она спотыкается, пытаясь не упасть.
– Что ты делаешь? – тяжело дыша, спрашивает она в попытке заставить его заговорить снова. Собирай информацию о тех, кто на тебя напал. Тогда у тебя будет больше шансов либо уговорить их, либо обнаружить уязвимое место.
– Сейчас увидишь.
Ее толкают так сильно, что, запутавшись ногами в густой траве, она едва не падает.
– Ригли! – кричит она сквозь мешок. – Ты где?
– Фло, – приглушенно раздается в ответ где-то впереди и справа. – Я тут.
– Заткнись, – рявкает другой голос. Женский. И теперь Фло абсолютно уверена, что знает, кто на них напал. Роузи и Том. Только она не уверена, к лучшему это или к худшему.
– Пожалуйста, – она старается говорить как можно спокойнее и рассудительнее. – Довольно. Вы нас напугали. А теперь просто отпустите.
– О, мы вас отпустим. В колодец.
О Боже. Иисусе. Паника покрывает ее тело потом.
– Вы совсем спятили?
– Испугалась, Вампирина? – звучит голос Роузи, на этот раз совсем рядом.
– Пожалуйста, не надо.
– Прощайся со своим бойфрендом.
Фло слышит шарканье. Звуки борьбы. Затем крик, исполненный животного ужаса. Он взвивается в ночной воздух, а затем резко обрывается. И наступает тишина.
– РИГЛИ!
– Одним меньше, – усмехается Том.
