Машин было много, хотя и особенных пробок не встречалось.

Я не мог нарадоваться на новый движок. Единственное, когда меня слегка подрезал грузовик на перекрестке, я так газанул, что пришлось выворачивать руль восьмеркой, чтоб погасить скорость. Потому, несколько резко выскочив на Шестую, мне показалось, что за мной так же нервно повернул серый «парвиз» седан.

Выровняв машину и влившись в поток, я понял, что, скорее всего, у меня снова разыгралась паранойя, так как седан перестроился вправо и включил сигнал правого поворота.

Добравшись до кафе «Перрит» и с трудом найдя парковку, я засел в нем. Помещение было целиком отделано деревом, что, в общем-то, очень дорого, на мой взгляд. Но слов нет, уютно и шикарно.

Я заказал себе отдельную кабинку с телефоном – пришлось выложить целый талер плюс за телефон. Ну да хрен с ним. Есть я уже не хотел, потому заказал просто кофе с корицей, на что тощий официант в атласной белой рубашке как-то неприязненно на меня покосился.

Конечно же, я понимал, что дела лучше устраивать в офисе, ведь, в конце-то концов, я плачу за него аренду. Но в данной ситуации, когда за офисом могут следить и гангстеры, и полицейские, и машина НОБНОТа там тоже стоит, я решил обосноваться здесь. Кафе тихое, я тут почти не бывал, так что можно посидеть и заняться делами.

Захария снял трубку после половины первого гудка, словно он караулил у телефона. Деньги мне были нужны, и я предложил ему встретиться в кафе через пятнадцать минут. Повезло, он жил на Валенштайн бульваре.

Потом я набрал этому загадочному Гастону по записанному номеру. Голос был вроде не грубым, но жестким, чем-то напоминал копа со стажем или отставного военного. Я спросил, что ему угодно, он туманно ответил, будто есть некое дело от Папы. Я предложил передать это дело Диего, но Гастон возразил, объяснив, что нужно поговорить с глазу на глаз, так как вопрос слишком деликатный, а Диего сейчас занят. Я назначил ему приехать через час, примерно к трем.

Потом я позвонил в ночной клуб «Степ-Гоу», к мадам Пиланж, и попросил девочек разыскать Макса. Не прошло и трех минут, как запыхавшийся Макс докладывал о своей готовности к любым сомнительным авантюрам. Я выдал ему задание разузнать как можно больше у всяких сомнительных людей о группировке «Дети Древних» и их возможных нанимателях из среды «люци», но при этом быть крайне аккуратным. Если что, Макса, в принципе, не сильно жалко, но я же как-никак гуманист… Он сказал, что узнает о них все, и я не стал спорить.

Потом я позвонил в аптеку Лесли и поинтересовался в завуалированных выражениях: как там ягоды? Лесли заверил, что может уже выдать мою часть выручки.

Это известие меня весьма обрадовало, и я заказал себе шоколадный эклер с клубникой и еще кофе.

Наконец появился Захария Митчел, пухлый невысокий мужчина с черными закрученными усиками, одетый по моде годов двадцатых. Кого-то он мне напоминал, но я не смог вспомнить.

Он долго мямлил, немного картавя, стеснялся вынуть из саквояжа свой арт. Я достал прихваченный у Бэтмана запасной пакетик-арт «Кожа Парвиза» и уговорил клиента сунуть арт туда. В кабинке нас никто не видел, но все же…

Арт был небольшого размера и напоминал золотой шар диаметром сантиметров десять, вокруг которого висело ничем не закрепленное серебристое кольцо, почти как на древнем глобусе, на котором крепились две таких же серебристых чашечки.

Мне даже не понадобился определитель, чтобы увидеть «незримую подпись». Но я долго делал серьезное лицо и водил внутри «кожи» ладонью. Арт был достаточно мощной энергетической батареей. Я набросал на вырванной из блокнота странице, для каких приборов он подходит, активировал его и содрал с этого типа шестьдесят талеров. Он немного помялся, но в итоге выписал мне чек, который я с удовольствием убрал в карман, поклявшись обналичить его в ближайшее же время.

– У вас свободно? – раздался голос у входа в кабинку.

Я поднял взгляд. Коричневая шляпа, бежевый плащ. Широкое лицо из-за нижней челюсти, тонкий, но приплюснутый книзу нос боксера, под которым щетка черных усов, и, когда он снял шляпу, потная сетка волос на залысине. Маленькие карие глазки и жесткие складки меж углами губ и щек.

– Гастон? – спросил я, на всякий случай расстегнув клапан наплечной кобуры под плащом.

– Он самый, сэр, – он криво ухмыльнулся, явно однозначно растолковав мой жест, – не напрягайтесь, я без пушки.

– О’кей, Гастон, – кивнул я, вынув пустую ладонь из-под лацкана, – не называй меня «сэр», просто Заг.

– Договорились, Заг, – кивнул он, присаживаясь и кинув шляпу на столик, – я должен с тобой поговорить.

– Валяй, Гас, – кивнул я.

– Постарайся понять меня, – он сощурился, – чтобы с тобой встретиться, мне пришлось соврать.

– Врать некрасиво, Гас. – Я слегка напрягся.

– Точно, – хохотнул он, словно я сказал что-то смешное, – моя мать говорила мне так же. Но, если бы я сказал тебе правду, ты не стал бы встречаться со мной. Сразу скажу – никаких терок или предъяв у меня к тебе нет.

– Это обнадеживает, – прохладно улыбнулся я.

– Я не от Папы, я от «южных». – Он внимательно посмотрел мне в глаза, а я искренне надеялся, что ни один мускул не дрогнул на моем лице.

– Это хорошо, что ты такой честный, – как можно спокойнее ответил я, хотя все внутри забурлило, – ты хотел мне что-то сказать?

– Верно, Заг, – он сжал губы, – ты, конечно, положил наших ребят, и по сути, тебя нужно наказать…

– Я действительно сожалею, Гас, – перебил я его, – но ваших ребят было сильно больше, и они были с «томми», и я даже не знал, почему они изрешетили мою тачку. Извини, но я понервничал.

– Ха, – неожиданно его лицо озарилось искренней улыбкой, – не дай Зодиак всем так нервничать! Ладно – проехали. Жаль ребят, но там еще наемники были от заказчика. Тут другое дело. Понимаешь, сейчас все честные фраера шьют нам косяк по понятиям…

– То есть, – поправил я, – сообщество организованных преступных группировок предъявляет вам претензии по условиям заключенной вами сделки?

– Мне говорили, что ты на выпендреже, – снова ухмыльнулся Гас, – да, по сути, так: наших паханов подставили. Подставили на тебя, не пояснив всех деталей. И теперь у нас проблемы. Я не смогу тебе рассказать всех деталей, но… у нас есть к тебе деловое предложение…

– Ого, – присвистнул я, – чтобы я сам себя грохнул на пороге вашей квартиры?

– Кончай базар, – нахмурился Гас, – я серьезно. Мы забываем про заказ на тебя, а ты взамен выясняешь, кто нас подставил. И мы улаживаем конфликт.

Я помолчал, закурив сигарету, и невзначай выдохнул струю дыма в сторону Гастона, отчего тот состроил гневную гримасу. Я внутренне напрягся немного, вспомнил свою мятежную юность и заговорил на его языке:

– Видите ли, Гастон, я никого не хочу обидеть, но если терка пошла за понятия, то я вынужден сказать, что думаю и знаю об этом. Во-первых, получается, что лохи – ваши паханы, если их развели, как шестерок, на меня, не узнав всей темы. Во-вторых, ваши ребята перевели стрелки на Монзано, что вообще не по понятиям и пахнет беспределом, так как вы на тот момент не воевали. Даже если меня завалят здесь и сейчас, проблема от этого не решится, так как косяк по-любому ваш. Я правильно излагаю?