Шрифт:
Закладка:
Я пригубила вино, а колдун просто пожал плечами. Он выглядел счастливым и расслабленным. Рано или поздно мне придется использовать силы, которыми я обладала и о которых никогда не просила, против него. И я сделаю это, как бы тяжело мне ни было. Этот вечный круговорот необходимо прервать. Я с ужасом ждала этого дня.
– То, чего я хочу, я однажды уже имел и потерял, – ответил он. – Я прекрасно это понимаю, но оставь мне хоть толику надежды. Сможешь? – Он дотронулся до моей щеки, и я не сопротивлялась, хотя ответ дать ему не могла. – Позволишь мне завтра показать тебе крепость? – В его взгляде отражалась тоска.
Я выпрямила спину.
– Мы здесь, чтобы найти предмет, который поможет мне вспомнить.
– Конечно. – Нексор сделал шаг назад.
Я причинила ему боль и пожалела об этом. Не задумываясь, я потянулась к его руке.
– Почему я так мало помню о других наших совместных жизнях? Как ты относился ко мне тогда?
– Я никогда не убивал тебя, если ты это хотела узнать. – Его голос звучал прохладно. – Ты одинаково злилась и на меня, и на себя, после того как убила меня. Что же такого написано в гримуаре Эстеры, из-за чего ты ожидаешь от меня только худшего? – Он снова погладил меня по щеке. – Может, тебе стоит спросить себя, действительно ли все это правда. Да, я создал призрачных ведьмаков, чтобы спасти тебя. И поступил неправильно. Но до того как болезнь заставила тебя одуматься, ты была такой же королевой, как и те, кто правил до тебя. Ты не была мягкой и миролюбивой. Жаждала завоевать земли людей, чтобы расширить Ардял. И я не стал бы тебя останавливать. Полагаю, об этом в книге ничего не сказано.
Я покачала головой. Он уже делал подобные намеки раньше. Может быть, время изрядно преобразило память о королеве-миротворице? Воспоминание, вспыхнувшее на испытании, рисовало совсем другую картину. Картину, которая меня пугала.
– Иди спать, – сказал он мне, и его тон не терпел возражений. – Ты наверняка вымоталась. Ложись с детьми. А я буду вас охранять.
– Разве мы не в безопасности здесь?
Нексор улыбнулся, но его глаза оставались серьезными.
– Вообще в безопасности, но доверяешь ли ты Брианне?
Я бросила на него мрачный взгляд, отчего его улыбка стала шире.
– Нет. Ни капли.
– Значит, нас таких двое. – Он нежно погладил меня по руке.
Я поймала себя на мысли, что не хочу спать – хочу продолжать разговаривать с ним, и ужаснулась.
– Не думаю, что во всем Ардяле найдется хоть кто-нибудь, кто доверял бы ей.
Подойдя к кровати, я поспешно сняла брюки и куртку. Под ними на мне было тонкое нижнее белье, и когда я скользнула под одеяло, то отчетливо ощутила на себе его взгляд. Он ласкал меня, и я покрылась мурашками. Нексор желал меня, но держал слово. Он не прикоснется ко мне, если я сама того не попрошу. В памяти всплыл совет Лупы. Было бы так просто использовать его страсть и вожделение, вряд ли Нексор сможет мне противостоять. Только не после стольких лет, которые он провел, тоскуя по мне. Но после этого я бы чувствовала себя ужасно.
– Приятных снов, – осипшим голосом произнес он, выключив свет.
В одно мгновение наступила кромешная тьма. Никто из нас не произнес ни слова. Я натянула одеяло до подбородка и почувствовала его присутствие только тогда, когда колдун встал рядом с кроватью и погладил меня по щеке кончиком пальца. Затем он наклонился, и горячие губы скользнули по моему лбу. Прежде чем я успела натворить глупостей и попросить его отвести меня в соседнюю комнату, он исчез. Эти нежные, сдержанные прикосновения еще несколько часов отдавались эхом в глубине моего живота, мешая спать, в то время как Нексор сидел в одном из роскошных мягких кресел. Я терпеливо ждала, пока его дыхание выровняется. Не думала, что стригоям еще нужен сон, но либо это тело привыкло к нему за время проклятия, либо подмена душ отнимала больше сил, чем Нексор готов был признать. Разговаривал ли он иногда с Николаем? Рассказал ли уже о смерти Ивана? В некоторые дни они с Николаем были так похожи, что я почти забывала, кто он на самом деле. Может, поэтому я и влюбилась в стригоя?
Я молча откинула с себя одеяло, встала и полетела к нему. Потом аккуратно сплела сонное заклинание и наложила его на колдуна. Все получилось слишком просто, но Нексор доверял мне, несмотря на то что однажды я уже его убила. Ему лучше не поворачиваться ко мне спиной. Неужели он так ничему и не научился? Я почти ненавидела себя за эти нелицеприятные мысли. Но не существовало ничего только черного или белого, как я считала раньше.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Нексор не пошевелился, когда я замерла рядом с ним. Во сне его лицо выглядело таким красивым и расслабленным. Мне хотелось погладить его брови, обвести пальцами скулы и поцеловать эти губы. Хотелось обнять его, встряхнуть и привести в чувство. Но ничего этого я не сделала, а вместо этого опустилась перед ним на колени и посмотрела на палочку, закрепленную в петле на поясе его брюк. Он снял плащ, так что мне было хорошо ее видно. Орудие разрушения. С ее помощью он создал первых призрачных ведьмаков, вырвал сердце собственной души. Когда Мелинда поведала мне об этом, я решила, что оставшаяся часть души должна быть безжалостна и бессердечна. Но все оказалось не так. Он любил – причем слишком сильно. И именно в этом заключалась проблема. Потому что любовь не должна служить оправданием для величайших жестокостей. Он губил жизни, чтобы не потерять меня. Он манипулировал и убивал – на протяжении тысячи лет. Об этом нельзя забывать.
Затаив дыхание, я осторожно положила палец на кончик палочки. Меня захлестнула волна темной магии. Я попробовала отдернуть руку, но мрак поймал ее и сдавил мое запястье. Разумеется, он наложил на палочку защитное заклинание. Разве можно было ожидать иного? За закрытыми веками сверкали молнии. Под ногами дрожала земля. Словно издалека до меня донесся звон стекла, как будто сотни окон одновременно разбились. Грудь сдавило, стало нечем дышать. И тем не менее нос уловил знакомые запахи. Меня обдало жаром, когда моя магия вступила в схватку с темными
