Эрен помедлил:

– Не знаю… он никого не принимает.

– Нас примет, – грубо бросил Бернард. – Пора.

Эрен поднял бровь:

– Э-э?

– Нам пора обсудить оборону Долины, – пояснила Амара. – Никто не знает ее лучше нас.

Эрен протер залитые дождем глаза, пятерней расчесал волосы.

– Резонно. Я его спрошу. Ничего не могу обещать.

– Будьте добры, – сказала Амара.

Эрен, кивнув ей, спрыгнул наземь и побежал к штабу в голове колонны. Догнать ее было нетрудно. Колонна двигалась со скоростью самых медлительных, то есть вдвое медленней походной скорости легиона. Полдюжины сингуляров, узнав его в лицо, махнули, разрешив пересечь невидимую границу.

Эрен, рысцой поспевая за фургоном, постучал в заднюю дверь. Открыла госпожа Пласида, взглянула и протянула Эрену руку. С ее помощью он забрался в фургон.

– Спасибо, милостивая госпожа.

– Не стоит, дон Эрен.

Эрен посмотрел через ее плечо туда, где на грубом матрасе под шерстяным одеялом лежало неподвижное тело.

– Как он?

Госпожа Пласида поморщилась:

– Не лучшим образом. Я сумела отчасти восстановить кровоток, но… с такими запекшимися ранами мало что можно сделать. Он почти недоступен для помощи.

У Эрена что-то перевернулось внутри.

– Он умирает.

– А еще он все слышит. – В слабом голосе Аттиса звучала усмешка. – Я бы попросил вас не беседовать через мою голову, но при моем теперешнем положении это было бы затруднительно.

Эрен выдавил улыбку:

– Ах, прошу прощения, Первый консул.

– Ария пытается объяснить, – продолжал Аттис, – что подлая сука покрошила меня на жаркое. Вскрыла нижнюю половину тела от паха до ребер. Кишки в кашу и, не сомневаюсь, вскоре начнут вонять. И сердце не справляется, потому что у перерезанного надвое отчего-то падает кровяное давление. Такие тяжелые и обширные ранения неизлечимы. И есть я не могу. Трубки в животе порвались, так что пища все равно бы сгнила. Пить понемногу могу, то есть умру от голода через несколько недель, а не в несколько дней от жажды. Если, конечно, меня прежде не убьет заражение, что выглядит вполне вероятным.

Эрен моргнул раз-другой:

– Правитель… простите, я не знал…

– Не вижу нужды извиняться, курсор. Жизнь не бесконечна. Вряд ли это ваша вина.

Эрен внимательно посмотрел на него, опустил глаза и кивнул.

– Да, принцепс. Вам… больно?

Аттис покачал головой:

– Пока держусь.

– Может быть, вам нужен отдых?

– Отдыха у меня скоро будет с избытком. А пока у меня есть долг.

– Правитель, – возразил Эрен, – вы не в состоянии…

Аттис отмахнулся:

– Сражаться не в состоянии. Но в конфликте такого масштаба я буду полезнее, согласуя чужие усилия и определяя разумный курс. Этим из фургона можно заниматься почти с тем же успехом, что сидя в седле.

Эрен нахмурился, оглянулся на госпожу Пласиду.

Та дернула плечом:

– Пока он сохраняет ясность мысли, полагаю, он прав. Лучшего стратега и тактика у нас нет, у него уже собран штаб, установилась организация и порядок работы. Нам следует этим воспользоваться.

«Не хотели ли вы сказать: выжать из него все, что можно, милостивая госпожа? – подумал Эрен. – Не больно-то вы его любите».

Впрочем, не Эрену было бросать камни в ее огород. Он глубоко вздохнул, сдерживая язык.

– Я… понял. Правитель, ко мне обратились граф и графиня Кальдеронские. Они настойчиво просят о встрече с вами для обсуждения наилучшего использования кальдеронских укреплений.

– Нет мне покоя за мои злодеяния, – буркнул Аттис. – Да, полагаю, они правы. Прошу прислать их ко мне, дон Эрен.

* * *

Один из легионеров арьергарда упал, когда длинная колонна беженцев уже завидела впереди вход в долину Кальдерон. Рыцари ворда немедля ринулись в образовавшийся просвет щитовой стены. Они напирали, вбивая все больше своих в прорыв алеранского строя.

Эрен узнал о случившемся, услышав вопли беженцев.

Привстав на сиденье фургона, он обернулся назад. Обоз поднимался по пологому склону, и Эрен мог ясно видеть, как похожие на огромных богомолов фигуры воинов ворда пробиваются сквозь колонну алеранцев, размахивая руками-косами, чтобы окропить легионеров кровью и смертью. Дико заревели трубы. Легионеры из флангового прикрытия перестраивались для встречного удара.

Ворд на сей раз отказался от обычного сплоченного штурма. Его воины метались вдоль колонны и, даже промахнувшись, не задерживали движения. Поэтому потерь было куда меньше, чем можно было ожидать, зато тем смертоноснее была учиненная прорывом паника. Перепуганные беженцы рассыпались, устремившись под защиту придорожных деревьев.

Авангард ответил сигналу труб своим, и консул Фригиус развернул свой легион, скорым шагом направив его в сражение. Почти одновременно с этим от штабной палатки взвились в небо несколько фигур. Эрен, кажется, узнал консула Пласидуса и его супругу, старика Цереруса и не так уверенно – графиню Амару. Консул с женой повернули на запад. Один из взлетевших стрелой рванулся на восток.

– Сбор! – крикнул Эрен. – Трубите сбор! Верните разбежавшихся из лесу!

Возница его фургона нашарил свой рожок и поднес к губам, выдув три протяжные, на удивление мелодичные ноты, перевел дыхание и повторил. Фургоны стали подтягиваться ближе, выстраиваясь в двойной ряд и сбиваясь плотнее, чтобы дать проход Первому фригийскому легиону. Как только легион прошел, Эрен с возницей завершили перестроение: свели фургоны с дороги, выстроив их в огромный круг, защищенный крепкими деревянными бортами.

Беженцев постоянно инструктировали, что́ делать по сигналу, утвержденному как раз для таких случаев. Толку от этих поучений оказалось мало. Страх смерти мешает исполнять даже простейшие действия. Недаром солдат гоняют и муштруют, не давая ни отдыха, ни передышки, чтобы те, даже потеряв голову от ужаса, не задумываясь исполняли приказы.

Как только повозки остановились, возница снова протрубил сигнал сбора. Спрятавшиеся неподалеку беженцы ответили криками и бросились под сомнительную защиту фургонов. Другие увидели и последовали их примеру. «Возможно, – подумал Эрен, – кое-кто из них даже распознал сигнал». Из-за деревьев бежали обратно десятки беженцев. Многие – но не все. Эрена пробрала дрожь. Тех, кто надеялся обрести в лесу спасение от ворда, ожидало жестокое разочарование. Он уже видел скользящих между стволами воинов-богомолов.

Легионы как молотом ударили по ворду, в дождливом небе алеранские граждане обменивались ударами с рыцарями ворда. Алеранские боевые порядки поглотил хаос, ничуть не смущавший ворд. Если подсчитать, не так уж много хитиновых воинов пробились в разрыв строя, но эти прорвавшиеся бешено носились по колоннам, нанося алеранцам несоразмеримый с их численностью ущерб. Ворд с визгом метался туда-сюда, бил по первой подставившейся цели, ввергая в панику людей и животных.

Сигналы труб неразличимо слились, превратившись в бессмысленную какофонию.

А потом Эрен услышал барабаны.

Таких он никогда не слышал – этот мощный, глубокий как океан рокот не столько