делила тревоги, которые их мучили, не знала секретов, что они скрывали. Не была кровной частью их семьи и ощутила это как никогда отчётливо.

Взгляд Кая снова замер на мне, и он первый отстранился от объятий отца и сестры.

– А теперь расскажите, что произошло с Кассиопеей и какого хаоса ты, отец, наврал, что она умерла? – недовольно напомнил Кай, а на меня смотрел обвиняюще, будто я скрывала от него правду, будучи в сговоре с Гипносом.

Кассиопея.

– Какой сейчас месяц, Камаэль? – спросил Морос, когда все остальные умолкли.

– Май.

Неверно.

– Какой сейчас год? – подхватив сомнения Мороса, уточнила Атропос.

Кай перевёл на неё вопросительный взгляд, не узнавая.

– Вы кто?

– Мы мойры. Я Атропос, а это моя сестра Клото. Мы те, кто вернули тебе жизнь, доплетя твою нить, – не смутившись, ответила старшая мойра. – Так какой сейчас год?

– 2031 год после объединения.

Неверно.

Веста тихо ахнула, прижав ладонь ко рту. Клото расстроенно качнула головой, пока Атропос разочарованно цокнула языком. Я же никак не отреагировала, парализованная его ответом. Микель посмотрел на меня с сочувствием.

Май 2031 года. Больше года своей жизни Кай не помнит.

Наша встреча, когда я ещё была человеком. Раскрытие моей личности. Смерть Сирши. Травма Иво. Мои с Каем отношения. Смерь Элиона…

Ничего из этого для него не произошло.

– Какой год сейчас на самом деле? – голос Кая дрогнул, хотя он старался выглядеть спокойным.

– 2032 год после объединения, – хмуро ответил Морос.

– А я говорила. Узел, – напомнила Атропос, вновь болезненно ткнув меня пальцем в плечо.

15

КАССИЯ

Понимая, что решение проблемы потребует времени, Гипнос выпустил мойр и Микеля обратно в Даорию. Брат попытался напоследок меня утешить или обсудить произошедшее, но я почти не слышала слов и отвечала сбивчиво, забывая о сказанном через мгновения.

Тяжесть произошедшего давила, лишая возможности думать. Я могла сосредоточиться только на позитивной мысли, что Кай жив. Продолжала себе напоминать о необходимости дышать, когда лёгкие замирали в неконтролируемом спазме. В чувство приводило болезненное жжение в груди, и я торопливо выпускала задержанный воздух.

– Всё будет хорошо, – заверил меня Морос, подойдя ближе. – Вполне возможно, что последствия временные.

Я осталась одна в стороне, в то время как Гипнос и Веста пытались выяснить детали последних воспоминаний Кая. Старалась не глазеть на него в ужасе, но ловила каждый удивлённый взгляд, пока Кай слушал отца и сестру.

Я подавила желание подойти ближе и обнять его. Прикоснуться и удостовериться, что он действительно живой и настоящий. Сжала пальцы в кулак, спрятав его за спиной. Сдавила до боли, напомнив себе, какие отношения у нас были в детстве, и объятия лишь собьют Кая с толку.

– Да, – на выдохе протянула я. – Он жив, и это самое главное.

Морос удовлетворённо кивнул и приобнял меня за плечи. Оказавшись прижатой к тёплому боку, я ощутила, что моё тело трясётся то ли от холода, то ли от пережитого шока.

– Пойдёмте в дом, – громко предложил Гипнос. – Думаю, мы все проголодались и нужно о многом поговорить.

Неожиданно Кай закашлял, прикрывая рот рукой, на губах остались кровавые разводы после того, как он сплюнул красную слюну.

– Ты был отравлен металлом, – торопливо объяснила Веста в ответ на изумлённый взгляд Кая.

Его брови поднялись выше, а на лице отчётливо читался вопрос: «Какое ещё дерьмо вы забыли упомянуть?»

– Тебе было лучше. Настойка из асфоделуса помогла, но, похоже, состояние немного ухудшилось. Пойдём в дом, там лекарства. Тебе стоит отдохнуть. – Веста заботливо обняла Кая, в приглашающем жесте махнула нам с Моросом и повела брата в дом.

Кай растерянно обернулся на меня, но отвлёкся на вопрос Гипноса, который шёл с другой стороны.

Я не двинулась с места, забыв, как ходить. Какие мышцы тела задействовать, чтобы заставить ноги шевелиться. Кажется, парализовало даже моё лицо в какой-то неясной смеси растерянности и шока. Я медленно моргнула, Морос дёрнул меня вперёд, продолжая прижимать к себе, и на деревянных ногах я всё-таки пошла с ним.

Солнце полностью скрылось, трава привычно засияла, освещая ночь, но я озиралась вокруг, не способная узнать местность и унять испуганное сердце. Мне казалось, что я заблудилась.

В доме Веста повела Кая в его спальню ради лекарства, а мы расселись на кухне на высоких стульях вокруг кухонного островка, на котором Веста обычно готовила. Гипнос молча создал бутылку с янтарным алкоголем, разлил на три стакана. Кажется, виски. Бог сна достаточно прожил, чтобы знать, как создать качественный алкоголь с отменным вкусом, но, залпом проглотив свою порцию, я не ощутила ничего. Судя по усталым лицам богов-братьев, они тоже. Им пришлось выпить трижды, чтобы взгляды стали чуть более живыми и они перестали слепо таращиться в столешницу. Я выпила две порции и отказалась от третьей, чувствуя лишь тошноту.

– Я оставила Камаэля помыться, – сказала Веста, заходя на кухню. – Настойка из асфоделуса поможет. Он не пропил весь курс, вот и появилось ухудшение из-за перенапряжения.

Она отчиталась, не дожидаясь наших расспросов, хотя могла убеждать скорее себя, чем нас. Веста подошла к полкам и принялась доставать тарелки. Она сама выглядела не лучше: подранное чёрное платье, спутанные волосы, не до конца смытая с рук кровь, распухшее лицо и покрасневшие глаза. Однако Веста с упрямством начала готовиться к ужину. Самое привычное и обыденное занятие, помогающее ей удержаться в реальности.

Я налила ей виски и передала Гипносу, который отдал напиток дочери. Она замешкалась, с недоверием глядя на предложенное, а следом опустошила за один глоток.

– Мать мрака, какая же дрянь! – выругалась Веста, кривясь от привкуса.

Реакция практически не пьющей Весты хоть немного развеяла гнетущую атмосферу. Гипнос и Морос вяло улыбнулись. Веста продолжила в одиночестве громыхать тарелками и столовыми приборами. Потом она всучила всё Гипносу, и тот безропотно принялся сервировать стол.

Процесс длился не меньше пяти минут. Только звон посуды, шаги и шуршание ткани. Когда всё было разложено, Веста создала маковый пирог и горячий чай, а сок и воду просто достала из холодильника.

– Что будем делать? – задал опасный вопрос Морос. Стол был готов, и Весте пришлось угомониться, сев на своё место.

– Поможем Даории, придётся постоянно контролировать процесс перехода, – сказал Гипнос, и все повернулись к нему, хотя было ясно, что Морос спрашивал не об этом. Скорее всего, Гипнос это тоже знал, но намеренно увёл в другое русло. – Они не сумеют построить города и инфраструктуру в нужном объёме за десять лет. Я почти уверен, что они попытаются нанять людей для этой работы, а значит, Переправа будет принимать огромное количество как даориев, так и людей.

– Я могу помочь, – пробормотала я, с трудом