Атропос распрямила плечи, Клото бросила затравленный взгляд на Гипноса.

– Волосы той, что плетёт. Волосы той, что режет. Волосы той, что судьбу ведёт! – упрямо повторил Морос знакомое пророчество, поглядывая на ширящийся взрыв.

Я нахмурилась.

Нет, не так…

Морос натянуто прохрипел, на его губах появилась кровь. Струйкой стекала изо рта по подбородку, но Морос не обращал внимания, продолжая смотреть на мойр.

– Приди в себя, Гипнос! Они вернут твоего сына, обещаю, – заверил он.

Бог сна несколько раз моргнул, как если бы расслышал что-то знакомое. Мир вокруг исчезал, я разглядела знакомые пятна, там, где ещё недавно были облака или цветы. Они походили на открывающуюся изнанку, но было ощущение, что это нечто хуже. Полное исчезновение, стирание самой Переправы.

– Атропос и Эфир – боги с чистой кровью! У них не было нитей с рождения, поэтому сплетённую нить они проглатывали и оживали. Нить растворялась, возвращая им жизнь, – торопливо объяснила Клото, нервно потирая пальцы. – У Камаэля уже есть нить, и мы не можем сплести новую.

– Так доплетите старую! – непреклонно рявкнул Морос.

– Мы не можем. Это вмешательство, – сдавленно ответила Клото.

– Да плевать я хотел! Вы не откажете мне! Это будет наша сделка. Свою часть я выполнил.

– Мы не можем, потому что вы убили Лахесис, – не реагируя на угрозы, ответила Атропос. – Нить плетётся из волос трёх сестёр. Нельзя взять только наши. Ничего не получится.

На лице Мороса отразилась неуверенность. Мойры ответили ему искренним сочувствием.

Нет.

Было что-то ещё.

– Раз ты требуешь это в качестве платы за сделку, то мы не откажем и попробуем доплести нить, однако мы просто не можем этого сделать без Лахесис, – совсем тихо повторила Клото.

Это стало приговором, лицо Мороса отражало потрясение и растерянность, как и бегающий взгляд.

– Кошмар Весты! – я вскочила на ноги, подходя ближе к богам. – У неё было что-то другое про волосы! Что там было?

– Не помню. Мы с Гипносом посмотрели её кошмары лишь раз, остальные я уничтожил, – ответил Морос, а небо стало ярче от приближающегося взрыва.

Я подошла к Гипносу и отвесила ему пощёчину. Его лицо едва дёрнулось от слабого удара, моя же ладонь заныла от боли. Я будто ударила камень. Светящиеся глаза обезумевшего бога опустились к моему лицу, и на мгновение я подумала, что сейчас он сожжёт меня в своём чёрном огне, и я распадусь на пепел за свою дерзость. Но мне было плевать: судя по всему, до смерти нам всем и так недолго осталось.

– Ты нам нужен! – напомнила я, дрожа от подкатывающих слёз и отчаяния. – Ты нужен Весте и Каю! Соберись и скажи её пророчество! Что там было про волосы?

Гипнос промолчал, даже не пытаясь моргать.

Я отвесила ему вторую пощёчину. Запястье прострелила боль, и я зашипела. Бог сна один раз лениво моргнул.

– Напряги память. Пожалуйста, – я не могла больше кричать. Меня знобило от боли во всём теле и мыслей о Кае. – Что Веста говорила про волосы?

Бог сна ещё раз моргнул и мучительно медленно открыл рот, будто его лицо и челюсть окаменели.

– Волосы той, что плетёт. Волосы… той, что режет. Волосы той, что не существует.

Медленно с пугающим эхом проговорил он, и мы обернулись к мойрам.

Волосы той, что плетёт. Волосы той, что режет. Волосы той, что не существует.

– Кто это?

– Это может быть кто угодно, – ответила растерянная Атропос.

– Это можешь быть ты, – неожиданно заявила Клото, подняв на меня глаза.

14

КАССИЯ

– Это можешь быть ты, – увереннее повторила Клото, хватая Атропос за руку, чтобы та взглянула на неё. – У Кассии нет нити жизни. Её не существует.

– Да, но…

– Плетите! – приказал Морос, прервав сомнения Атропос.

– Ты не понимаешь! – порывисто возразила старшая мойра. – Может, он и оживёт, но мы не знаем последствий. Мы никогда не использовали чужие волосы. Что-то может пойти не так.

– Разберёмся, когда Камаэль вернётся! Это моё условие сделки. Плетите, или умрём мы все.

Я создала кинжал в руке, не раздумывая скрутила свои волосы и срезала одним движением, едва не задев кожу на затылке. Шею обдало прохладой. Мойры срезали свои локоны аккуратнее. Мне было приказано держать наши волосы на вытянутых руках, что я покорно и сделала. Младшая из мойр встала напротив сестры, пока старшая держала оборванную нить Кая в руках.

Клото взмахнула руками и принялась стремительно перебирать пальцами в воздухе, напряжённо глядя на нить в руках Атропос. Я не отрываясь следила за происходящим, даже позабыв о взорвавшемся солнце, свет которого становился всё ярче, замедленно приближаясь. На очаровательном лице Клото выступили бисеринки пота, но она продолжала трудиться, а наши волосы по одной волосинке сплетались вместе. Они начинали светиться и опоясывать нить Кая. Сперва ничего не происходило, сколько бы Клото ни плела, нить самого Кая не становилась длиннее. Наши соединённые вместе волосы просто исчезали в ней, а затем что-то изменилось, и нить Кая начала удлиняться. Я позволила себе моргнуть, а потом заплакать.

Веста позади вскрикнула и разрыдалась в голос.

– Он дышит. Кай дышит! – заверил Микель.

Мойры не обратили внимания, трудясь. Кай по-прежнему лежал, поддерживаемый Вестой, но я видела, как дёрнулась его рука, и мне пришлось закусить губы, чтобы не рассмеяться от облегчения.

Волос в моих руках становилось всё меньше, взрыв всё ближе, хотя Морос продолжал уговаривать Гипноса, что всё в порядке, но никак не мог до него достучаться. Я лишилась дара речи, когда Клото закончила. Она уверенно кивнула, но на меня смотрела не та молодая девушка, а женщина средних лет. На месте Атропос, сгорбившись, стояла старуха.

– Подобное требует жертв, но это временно. Постепенно мы начнём молодеть и, может, лет через сто вернёмся к прошлым образам, – старческим голосом объяснила Атропос, заметив мой шокированный взгляд. После она осмотрела свои руки и, к моему недоумению, облегчённо вздохнула. – Хоть конечностей не лишились за вмешательство. Благо кровь брата в нём течёт.

Я невольно посмотрела на руки Клото, у той всё так же мизинец и безымянный палец на одной руке состояли из света, но новых последствий, помимо изменившейся внешности, я не заметила.

Клото поддержала сестру, которая, немного усохнув, стала ниже ростом. Морщинистые руки Атропос бесконтрольно тряслись, она недовольно цокнула языком, показывая мне нить Кая, тыча ей буквально под нос. На месте сращения с нашими волосами образовался узел.

– Что-то не так, – проворчала Атропос, ткнув мне в плечо крючковатым пальцем. – Я предупреждала. Что-то точно будет не так.

– Отец, что за дерьмо ты творишь?

Все умолкли от вопроса Кая. Его голос прозвучал слабо