class="p1">– Приготовьтесь, – велел Гипнос. – Вы мои дети, и опять именно нам разбираться с чужими проблемами, но клянусь, это в последний раз. В следующий я сам их сожгу, – с напускным раздражением предупредил бог сна, Кай тихо засмеялся, к нему невольно присоединилась Веста, а затем они заразили смехом меня и самого Гипноса.

Когда внезапное веселье чуть поутихло, Гипнос повернулся к нам с улыбкой.

– Но кто, как не мои дети, способны на чудеса? Люблю вас, и давайте с этим покончим, я хочу маковый пирог Весты.

– Я тоже, – отозвался Кай.

Веста пихнула стоящего рядом брата локтем в бок.

– Вот сами и будете готовить.

Я не могла перестать улыбаться, глядя, как Кай в шутку пихнул её в ответ. Гипнос немного наклонился и резко выбросил кулак вперёд. Я ожидала свиста воздуха, но его рука не распрямилась до конца, а врезалась в какое-то невидимое препятствие как в стену. Завороженно проследила за длинной горизонтальной трещиной, поползшей в нашу сторону. Та была на уровне моей талии.

Раскол засветился, словно лучи солнца с той стороны пробивались в наш мир. Сердце болезненно забилось в груди от тревоги и восторженного предвкушения. Ещё один новый мир. В начале этого года я и подумать не могла, что когда-либо удостоюсь чести побывать на Переправе, а теперь одной из первых увижу мир, который мне предстоит открыть вместе с богом сна и его детьми. Мне хотелось ущипнуть себя и проверить, не является ли всё произошедшее фантастическим сном.

– Хватаетесь вот так. – Гипнос продемонстрировал, как просунуть пальцы в щель. Мы все покорно повторили. На ощупь действительно напоминало камень, будто нам предстоит голыми руками раздвинуть трещину в стене. – Мы потянем вверх, только таким способом создаётся новая дверь. Главное – поднять, а с нижней частью я разберусь.

Мы кивнули и в последний раз переглянулись. Твёрдо настроенные, готовые. Меня переполняла любовь к ним и гордость, казалось, рядом с Гипносом, Вестой и Каем нет ничего невозможного.

Новый мир.

Я обернулась на Микеля. Тот одними губами беззвучно прошептал благодарность, пока на лице читались изумление и восторг. Я коротко кивнула, представив, что, если всё получится, мы с ним наконец сможем подружиться. Даория будет у нас в долгу, а мы с Микелем получим долгожданный мир.

– Начали! – приказал Гипнос.

Мы одновременно потянули вверх. Я приложила все силы, уверенная, что мы вместе расширим трещину за пару минут, но после первого мощного рывка разлом расширился лишь на толщину пальцев, позволяя протолкнуть их дальше и уцепиться прочнее. У меня заныла каждая мышца от плеч до кистей, вес удерживаемого, казалось, увеличивался. Веста слева закричала от натуги, когда мы расширили трещину на несколько сантиметров. Вокруг зашумело, воздух засасывало в разлом, как при разгерметизации. Гипнос громко подбадривал, уверяя, что мы хорошо держимся, но даже Кай более не выглядел таким уверенным. Я почти ничего не слышала за свистом ветра и пульсацией крови в ушах. Гипнос считал, приказывая на каждый третий счёт делать рывок вверх, мы подчинялись, и нам удалось расширить разлом сантиметров на двадцать.

У меня ныли зубы, настолько сильно я их стиснула. У Весты потекли слёзы, а всё лицо покрылось красными пятнами от натуги, я точно выглядела не лучше и засомневалась, что подобный вес вообще хоть кто-то может поднять. У меня тряслось всё тело, пальцы стали неуклюжими, и мне хотелось плакать от страха, что я не смогу больше держать. Ужас сковал сознание, так как Гипнос предупреждал, что это наш единственный шанс. На новом рывке мы закричали все вместе, расширив трещину примерно на полметра. Нас слепил свет с той стороны, было тяжело стоять из-за напряжения, а поток всасываемого воздуха стал мощнее, и меня начало втягивать вместе с ним. Я упиралась ногами в землю, но поток был столь силён, что медленно тянул вперёд, несмотря на сопротивление.

– Осталось недолго! Не отпускайте! – подбодрил Гипнос, я в ужасе уставилась на него, на секунды позабыв о боли.

Гипнос постарел лет на пять, ранее едва заметные морщины стали глубже, голубые глаза светились, пока по белкам расползалась кровь из-за лопнувших капилляров.

– Всё будет хорошо. Ты молодец, Кассия, – я еле разобрала его слова из-за шума, когда он попытался подбодрить меня натянутой улыбкой, напоминающей болезненную гримасу.

Искренность в его голосе придала сил, и, несмотря на невыносимую боль во всём теле, я с криком потянула вверх ещё и ещё. А потом завопила, испытывая настоящую агонию. Всасываемый в щель воздух принялся резать, словно лезвия. На руках из ниоткуда образовались тонкие раны, выступила кровь, которую тут же подхватили порывы ветра и тянули в расщелину. Следом отрывались целые куски кожи. Меня на глазах разрывало на части. Лихорадка от ужаса и боли окутала всё тело, но я продолжала держать, не зная, что делать и насколько это нормально. Не могла даже спросить, язык еле ворочался, издавая лишь невнятное мычание.

– Что происходит?! Отец! – закричал Кай, заметив мои окровавленные руки.

– Нет! Проклятье, нет! Она не может. Я говорил, что вы не можете! – в гневе закричал Гипнос и ахнул: на его руке загорелась метка от сделки. – Отпусти, Кассия! Отпускай!

– Не… могу, – хрипя выдала я, не в силах разогнуть пальцы, превратившиеся в окровавленные кости с мышцами, кожа с предплечий была почти полностью сорвана, и я вопила то ли от ужаса, то ли от боли, когда оторвалась ткань рукава, а следом и кожа выше локтя.

Рядом со мной громко заплакала Веста, с ней начало происходить то же самое. Наручи Фантаса немного защищали, но обнажённые кончики пальцев и выше локтя… Её разрывало на куски. На побледневшем лице Кая отразился ужас. Я потянула вверх из последних сил, ощущая свой близкий конец. Гул боли отошёл куда-то на задний план, и я тянула изо всех сил, что у меня были. Необходимо открыть проход раньше, чем этот разлом убьёт Весту.

– Это оно, отец! – закричал Кай Гипносу. – Ты обещал! Убери их обеих!

– Если я это сделаю, то…

– Ты обещал! – рявкнул на него Кай, он отвёл одну руку назад, в ней появился его щит Фобетора. С натужным криком Кай воткнул его в раскрытую щель, создав хоть какую-то опору, чтобы нам было легче держать.

Чёрный металл заскрежетал по разлому, но застрял, держа расщелину раскрытой. Я хотела что-то сказать, но вместо слов полилась кровь изо рта. Глаза Кая расширились, Веста рядом плакала, глядя то на свои руки, то на меня. Мне показалось, что стало в два раза тише.

– Это оно! Умрёт Пасифея, умру и я… так она говорила! Не Пасифея! Кассия! Они ведь внешне похожи. Речь о Кассии, отец! – как