смешок, и я открыла глаза.

– На это ты мне уже жаловался, – пробубнила я.

Кай взял маковый отвар, я была искренне счастлива видеть улыбку на его лице.

– Если хочешь знать, то теперь я люблю тебя больше, чем карамель.

Кай фыркнул, не заметив дрожи под моим наигранно беззаботным тоном. Я проглотила вставший в горле ком, зная, что он не воспринял мои слова с должной серьёзностью.

– Как думаешь, что ты мне ответил?

Кай поднял взгляд, неторопливо глотая отвар. Он медлил, не сводя с меня серьёзных глаз. Но маковый напиток закончился, и Кай отставил пустой стакан.

– Скорее всего, сказал, что не верю тебе.

– Именно.

– А потом, что я тоже тебя люблю.

Его ответ заставил меня замереть. Кай добавил это без единого намёка на шутку. На лице ни капли веселья, наоборот, он нахмурился и не моргая следил за моей реакцией. Моя улыбка вышла натянутой, я попыталась скрыть испуг, отвернувшись.

Я вся вытянулась, почувствовав руку на волосах. Они были слишком короткими, и пальцы Кая быстро переместились на обнажённую шею и плечи. Платье на мне было на узких лямках. Я задержала дыхание, боясь поворачиваться.

Кай прижал меня к себе, позволив ощутить его встревоженное сердцебиение. Его напряжение и неловкость были осязаемы, но он продолжал обнимать, уткнувшись носом мне в волосы. Я до боли закусила губу, пока непрошеные слёзы собирались в глазах.

– Прости за расщелину. Ты говоришь, что мы это уладили, но я чувствую вину. Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боль. Или за этот год я успел что-то ещё натворить? – неожиданно добавил он.

Я скованно помотала головой, обвила его руками в ответ, и объятия стали чуть менее неловкими. Кай пару раз успокаивающе провёл ладонью по моей спине, хотелось сделать то же самое, но он был без рубашки, и я старалась удержаться от соблазнов, иначе весь мой план полетит к керам.

Кай отпустил, и я нехотя отстранилась. Он сонно заморгал, тяжело откинувшись на подушки, и его беззащитный вид был очаровательным.

– Засыпай, я пойду к себе, – заверила я, поправив его одеяло.

– Спасибо за фантазии, Кассиопея, – с опьянённой улыбкой прошептал он, закрывая глаза.

Я не стала его поправлять.

– Сладких снов, Камаэль.

16

Четыре месяца спустя

КАССИЯ

– Как всё продвигается? По вашим расчётам, мы успеваем? – спросила я у Микеля, рукавом устало вытирая взмокший лоб.

Я сильно вспотела, отросшие до середины шеи волосы липли к лицу. Часть одежды была в пыли и каменной крошке, не говоря уже об абсолютно грязных руках и наручах Фантаса. Шумно вдохнув запахи нового мира, я в очередной раз поймала себя на мысли, что воздух здесь кажется сладковатым, хотя к этому быстро привыкаешь.

По словам Мороса, местный климат сменяется, как и положено, по сезонам, схожим с нашими, но, по сложившимся ощущениям, мы открыли проход весной, а сейчас заканчивается лето, хотя в Палагеде, Даории и мире людей наступила зима.

Буквально в шаговой доступности от прохода начали строить новый город, он будет основным мегаполисом. За последние четыре месяца сюда привели тысячи людей и даориев, перегнали сотни лошадей и нужную технику из мира людей, чтобы максимально ускорить строительство. Весь упор идёт на жилые дома и необходимые для инфраструктуры здания. Библиотеки, театры, храмы и шикарные дворцы начнут строить позже, когда появится уверенность в том, что у всех даориев будет дом для переселения. По рассказу Микеля, металлы изучили, и все вздохнули с облегчением: они способны проводить зарево.

Я прихожу сюда редко, но на весь день и работаю до тех пор, пока не начинаю валиться с ног. Я прокладываю дороги, а Микель протягивает подземные трубы с проводом зарева. У него есть целая команда из Клана Металлов, они подменяют царя, если он устаёт, или выполняют его поручения. Я же одна, но не жалуюсь. В моих интересах им помочь. В качестве платы цари подпишут выгодный Палагеде мирный договор.

Пару раз со мной приходил Гипнос – мастер настоящих иллюзий. Обладая огромным количеством знаний, он за один раз воссоздал здание знаменитой библиотеки в Даории. А я попыталась эту иллюзию сделать реальной. Получилось, однако подобное применение силы вытянуло из меня всё, и я отключилась. В чувство привели целители какими-то сильно пахнущими мазями и решили, что мне стоит растрачивать силы потихоньку. Так я принесу больше пользы.

– Тяжело сказать, – нахмурив лоб, ответил Микель и протянул мне флягу с водой. – Некоторые влиятельные семьи недовольны переселением. У нас нет времени возводить им роскошные особняки, а споры тормозят процесс строительства.

Я показала ему грязные руки, и Микель подошёл, чтобы напоить меня самому. Сперва близость была неловкой, мгновения растягивались, пока мы оба были напряжены, но месяцы работы бок о бок сблизили, и я даже не дёрнулась, когда он убрал прилипшую прядь волос с щеки.

Я отказывалась работать с кем-либо из даориев, кроме Микеля. Троя видеть не могла, а новый огненный телохранитель – Тион – был молчалив и благоразумно наблюдал за нами издалека. Иногда он прятался так хорошо, что я и не замечала его присутствия.

Микель выглядел лишь немногим чище. Он за сегодня уже успел проложить участок металлических труб и пришёл проведать меня. Местная звезда, служащая главным светилом, вокруг которого вращаются планеты, казалась больше, чем в Палагеде, и сейчас медленно клонилась к закату. Лазурное небо окрасилось в розово-оранжевые цвета, но чуть позже оно станет фиолетовым, а затем сапфирово-синим.

Остальные работники завершили сегодняшнюю смену и разошлись. Обычно видевшие меня за работой люди и даории замирали, разинув рты, никто из них не пытался со мной заговорить, подружиться и тем более заигрывать. Мне это на руку. Я не искала общения, а приходила, чтобы полностью погрузиться в работу и забыться.

– Не получается послать упрямых ослов куда подальше? – понимающе ответила я, утолив жажду.

– Все Кланы зависят от своих состоятельных семей, так как они вносят свою финансовую лепту в благосостояние, – расслабленно ответил Микель.

Я понимающе кивнула. В Палагеде было то же самое. Я думала, что, уладив проблемы с главами других Домов, легко надену венец архонта, но не тут-то было. Разобравшись с ними и с проблемами Даории, дедушка познакомил меня с поддерживающими благосостояние нашего Дома семьями. Большинство оказались благоразумными и снисходительно приняли пробелы в моём понимании нужд наших подданных, но не все были столь сговорчивыми. То ли из-за всего пережитого, то ли из-за крови Дома Гнева в моём организме, но моё терпение стало очень коротким при разговорах с узколобыми самовлюблёнными палагейцами.

– Как Октавия?

Не знаю, зачем я вообще спросила.

Пока не