И Симо помнил. Точнее, вспомнил об этом, когда тот парень, которому при сборке не хватило материала на левый глаз и правую руку, назвал его Красным Амаем. Бедняга так дрожал, что, скорее всего, обмочился. Симо посмотрел на штаны. Немного поразмыслив, махнул рукой.

Изобразить сумасшедшего божка оказалось несложно. Куда сложнее было не трястись от озноба и естественно двигаться, покуда мучила боль где-то в животе. Впрочем, был и несомненный плюс в таком самоконтроле: никто из местных не обратил на него внимания, пока он сюда добирался. Хотя, надо признать, куртка бросалась в глаза.

Обогнув аналой, из-за которого лаял Антеро, Симо подошел к престолу, монолитному церковному столику. Лакированный труп с распятия смотрел полусонно, кривя губы. Следователь сдернул с престола красную ткань, называвшуюся не то индитий, не то катасарка, и заглянул внутрь.

Как и сказал тот парень, их личные вещи были здесь – покоились в двух закрытых нишах, где обычно хранились мощи святых. Наручные часы, рации, оружие – все тут.

«Куда же вы подевали нашу одежду? – подумал Симо. – Носить же ее не станете, угадал? Скорее всего, сожжете. Да, наверняка».

Соблазн отыскать свои сухие штаны и обувь по размеру был велик, но если он хотел и дальше оставаться незамеченным, то придется походить в том, что послал Амай. Симо хихикнул. Казалось, откуда-то издалека неслась мощная волна сумасшествия, грозя растолочь его рассудок до состояния сверкавшей стеклянной пыли.

Он взял рацию, твердо убежденный, что это лишено всякого смысла. Хотя бы потому, что на нем была куртка, которую Мелкий Глаз стащил с кого-то из береговой охраны. Вероятнее всего, с Черкашина. Если Дети Амая разобрались с ним, то разобрались и с «Северной Звездой». Будь иначе, полицейские уже перетряхивали бы остров, как матрас с клопами.

«Господи, Симо, не тупи! – Он в нерешительности замер. – Даже сама попытка связаться с катером тебя выдаст! А вдруг на „Северной Звезде“ дежурит кто-то из общины? Дай время себе… и мертвецам. Просто забери кого можешь и заверши эту чертову прогулку».

Только он не мог не попытаться.

– «Архипелаг» вызывает «Северную Звезду», прием. – Говорить было невероятно больно; Симо приходилось буквально шипеть. – Ну же, парни, ответьте.

Но ответа не было. Как и ожидалось.

Симо вернул рацию на место. Толку от рации все равно не было: до материка ей не добить. Он задумался, почему их вещи сложили именно здесь. Неужели они настолько бесполезны для общины?

«Это трофеи, – вдруг понял Симо. – А трофеи берегут, пока их не наберется столько, что впору выбрасывать. Но только не такие. Это улики».

Он чуть не рассмеялся, настолько это казалось глупым и нелепым. Да весь чертов остров был одной сплошной уликой! Над чем он вообще ломал голову? Их личные вещи просто побросали в одном месте – чтобы осмотреть, а потом утопить, если ничего занятного не найдется. Делов-то.

Выглянув из-за престола, Симо скинул куртку и надел наплечную кобуру с револьвером. Проверил. В барабане остался всего один патрон, не считая гильз. Остальные он расстрелял здесь же, в этой пародии на храм. Пистолет Назара показал результат куда лучше. Почти полный магазин крошек, разгрызающих черепа.

Обдумав свой внешний вид, Симо решил оставить все как есть. Было две причины не надевать куртку. Во-первых, она была красной, со светоотражающими элементами, что совершенно не вязалось со здешней модой, а он и без нее мало походил на местного. Во-вторых, одежда цепляла раны. И если из-за отсутствия куртки Симо только выигрывал, то без штанов ему было, мягко говоря, некомфортно. Хотя о настоящем комфорте, конечно же, речь не шла.

В сапогах не по размеру, вонявших штанах, наполовину оголенный, покрытый коркой крови, Симо походил на участника деревенской вечеринки. Выждав еще несколько мгновений, он покинул храм, но перед этим захватил пистолет Назара.

Пора наведаться в Яму Ягнения.

2

На этот раз община повстречала Антеро чем-то новым, непознанным.

Камень, принесенный с поля, упал к его ногам. Ночь набирала силу, и теплый ветер носился между деревьями. Только тепло поднималось не от почвы, прогретой древним вулканическим дыханием, а от пожарищ. Горели три или четыре дома. Их зеленые крыши трещали от огня, который с шипением цеплялся за ветви, лопая хвоинки.

В общине, имевшей на территории больше деревьев, чем построек, использование огня строго контролировалось. Но сейчас никому не было до этого дела. Заготовленные бочки с водой, размещенные у каждого третьего домика, простаивали зря. Огонь лизал все, до чего мог дотянуться. На его фоне мелькали черные тени. Они сплетались и дробились, иной раз теряя частичку себя. Многие просто бесцельно бродили.

Дети Амая словно утратили дух единства, что все эти годы вел их.

На глазах Антеро старуха Гэтти, почти полностью потерявшая зрение, но не ловкость пальцев, всю жизнь державших иглу, вколотила швейные ножницы в шею запнувшегося Юрия. Именно вколотила, а не воткнула. Когда оба грохнулись на землю, полуслепая швея подцепила кончиком окровавленных ножниц несколько раздутых вен Юрия и перерезала их. Будто отхватила излишек жирной нитки. Кровь брызнула прямо в ее ухмылявшийся рот.

Антеро мог бы вмешаться и вразумить всех, но был слишком потрясен увиденным. Немногим позже старик понял, что дело было в женщинах. Они выплескивали застарелую ненависть, о которой он и не подозревал. Точнее, подозревал – ненависть вообще трудно скрыть, – но не думал, что она даст знать о себе подобным образом.

А еще Антеро видел нечто большее. Был бы последним глупцом, если бы не видел.

Вера в Красного Амая потихоньку пожирала сама себя. Неужели Он действительно явился к ним?

И его мыслям пришел ответ – донельзя жуткий и реалистичный.

– Конечно, явился. Ты ведь так долго звал меня, малыш Антеро. Я же не мог тебя подвести, как думаешь?

Невообразимый испуг сжал сердце старика, сковал холодом промерзшей земли. Он обернулся, выискивая обладателя этого густого, страшного голоса. В висках возникло болезненное томление, предвещая мигрень. Тайга, озаренная всполохами, загадочно мерцала.

У пихты, в пятнадцати метрах от Антеро, что-то двигалось. Через секунду он разглядел копошившегося там огромного зайца. Не животное, а настоящее раздутое чудовище. Кровавые глаза этого существа следили за стариком с бешеным интересом.

Антеро кое-как разлепил губы:

– Что мне сделать, владыка? – Он так и не рухнул на колени и теперь с ужасом осознавал, что уже никогда не сделает этого. Не сможет. Его вера оказалась… пуста, как и эта галлюцинация.

В ветвях, трещавших от жара, раздался гулкий хохот:

– Ты ведь хочешь