– Да, – прошептал старик, отвечая разом на все вопросы.

– Тогда ты знаешь, где меня найти.

Да, Антеро догадывался, как Амай покинет остров. В конце концов, бог сам только что намекнул на это. Потерянный и напуганный, старик подобрал оброненный камень.

Орудие, выбранное для одной смерти, вполне сгодится и для другой.

64. Со дна

Боль в сломанных пальцах на ногах и в местах, где кожа порвалась до мяса, была почти терпимой. Почти. В какой-то момент на дне колодца стало слишком темно, чтобы любоваться увечьями. Но это не помешало Лине всматриваться в плававшие перед глазами зеленые и желтые пятна и фантазировать о том, как она смотрит на самые прекрасные вещи на свете – ноги сирены.

Чуть позднее тьма рассеялась. Наверху возникло оранжевое свечение. Что-то горело. Доносились неразборчивые крики. Вероятно, пожар и был причиной, из-за которой к Лине никто не спускался. Да-да, именно он, а не ее прекрасные птичьи лапки, которые не мешало бы хорошенько отмыть, забинтовать и наградить дозой новокаина за терпение.

Или дернуть покрепче еще разок?

Она чуть не рассмеялась. И как это она сразу не догадалась? Проще простого: схвати поглубже, дерни порезче – и разорви ступни до пят.

– И тогда я воспарю, как мотылек, как птица, – прошептала Лина, с любовью исследуя ступни.

Бережно, чтобы не бередить раны раньше времени, она схватилась за пальцы левой ступни. По валикам жира на животе потек пот. Тело всеми способами сигнализировало о том, что не стоит этого делать. По крайней мере, сейчас.

Рывку помешал голос. Хриплый и будто бы рваный, но вместе с тем очень знакомый.

– Лина, господи боже, это ты? Где Ева?

Она задрала голову и ахнула. В колодец заглядывал мужчина, отдаленно напоминавший Симо Ильвеса, следователя, отправившегося вместе с ней на поиски загадочных сирен. В оранжевых отблесках этот человек походил на окровавленного монстра, по ошибке застрявшего в теле сорокалетнего вооруженного мужчины. Глаза его сверкали.

Не-Симо присел на край ямы и оперся на левую руку. Из нее потекла кровь. Она сочилась из букв, складывавшихся в язык сирен. Лина была в восторге. Кто бы мог подумать, что язык сирен такой… багровый и плотский.

– Господи, Лина, не молчи! У нас мало времени! – Не-Симо нервно оглянулся и вскинул свободную руку с пистолетом. – Лучше не заставляйте меня… По-хорошему предупреждаю. Пошли прочь, я сказал!

Эти хрипы, бесспорно, были адресованы тем, кто приближался к колодцу – или просто таращился на странного человека, перепачканного в собственной крови. Взгляд сверкавших глаз опять отыскал Лину. Они расширились.

– Кто это? Это… Господи, кто там рядом с тобой, Лина?

На это Лина сочла необходимым ответить. А почему бы и нет?

– Это Харинов, но он сейчас спит.

Отчасти ее слова походили на правду. Патологоанатом действительно напоминал спящего… с открытыми глазами. Его серое, окаменевшее лицо отражало отблеск далекого наслаждения, точно перед смертью он все-таки получил желаемое. Руки все еще упирались в сверток, который он притащил с собой и которым его же и задушили.

Лина развернула сверток, ничуть не удивившись тому, что он состоял из дорогого пальто, сшитого из шерсти мериноса, и автоматического карабина, от которого веяло смертью. Выпавшее оружие, по счастью, не привлекло внимания Не-Симо. Показывая заботу о Харинове, она накрыла его, запихнув перед этим карабин под пальто.

Какое-то время Не-Симо молчал, наблюдая этот странный ритуал, а потом медленно произнес:

– Я хочу, чтобы ты поднялась ко мне, Лина. Прямо в эту самую секунду. Мы найдем Еву и отправимся домой. Ну? Что скажешь? Ты же хочешь домой, Лина?

– Лучше ты спустись, горький онанюга, и хорошенько засади мне. Готова поспорить, настоящих сирен ты еще не трахал.

Не-Симо опешил. Он распрямился. Лицо исказил чудовищный гнев. В следующую секунду этот получеловек взревел:

– Я – твой бог! И я приказываю тебе покинуть эту чертову выгребную яму и отправиться со мной и остальными сиренами на материк!

– Создатель сирен… – Да, теперь Лина узнала его, хоть никогда раньше и не видела. Прочувствовала это всем телом. – Красный Амай. Красный… как любовь…

Бог дышал яростью. Черные волоски его тела топорщились красными и темно-оранжевыми колючками. В глазах плясал сумасшедший огонь. Лина смутно осознавала, что это настоящий Симо, но мысли ее путались, будто моток перекрученных проводов.

Всхлипывая и вздрагивая, она ступила на лестницу. Как и говорил мертвый онанюга – перед тем как издохнуть, – лезть пришлось на одних только пятках. Но это было выполнимо, хоть и болезненно. Не-Симо помог ей подняться. Она коснулась его руки и едва не разревелась, потому что трогала руку скульптора, способного придавать плоти форму.

В общине набирал обороты ревущий пожар, который почему-то никого не волновал. Хозяева горевших построек один за одним, а то и сразу десятками стягивались к площади с колодцем. Их, будто мошек, привлекал огонь. Только не тот, что пожирал стены их жилищ, а таинственный, запретный – тот, что горел внутри Не-Симо.

У прошлой, цивилизованной Лины все это, безусловно, вызвало бы шок. Но не у Лины нынешней, ощущавшей себя добротным зерном этого кошмара, плоть от плоти его.

А потом шаткий баланс ее внутреннего мира попытался разрушить еще один знакомый голос.

– Симо Ильвес, это ты?

65. Беседа (фрагмент 3)

Раздался щелчок, и заслышалось, как придвигаются стулья и елозит по столешнице пепельница. Неторопливо работал вентилятор, добавляя в шумы помещения убаюкивающие звуки ввум-ввум-ввум.

– Продолжение беседы с Владиславом Тереховым, участковым уполномоченным. Пятое мая, половина четвертого пополудни… Ну что, Владислав, поздравляю: вы с честью добрались до последнего и самого главного.

– Черт возьми, а можно как-то яснее выражаться? Или вы хотите, чтобы мои нервы порвались, как перетянутые струны?

– Нет, этого, конечно же, никто не хочет. А теперь посмотрите на меня, Владислав, да, прямо в глаза, и дайте мне то, что я хочу. Мог ли Симо Ильвес действительно приказать членам общины сделать это?

– Сделать – что?

– Вы понимаете меня.

– Нет, не понимаю. Скажите нормально.

– Хорошо, как пожелаете. Мог ли подполковник юстиции Симо Ильвес, он же старший следователь Кемского межрайонного следственного отдела, действительно приказать членам общины Дети Амая убить себя?

– Мастер вы, однако… Я закурю?

– Покурим вместе.

Несколько раз чиркнула зажигалка, и прозвучало мычание, с каким обычно курильщики благодарят за поднесенный огонек.

– Мне повторить вопрос, Владислав?

– Нет.

– Прекрасно. Тогда отвечайте.

– Уже. «Нет» и есть ответ. Я не думаю, что Симо мог каким-то образом принудить тех людей