Мэб повернулась к Хельмеру:

— Кажется, полукровка, ты когда-то пообещал, что оставишь мое сердце гнить на могиле, а теперь мы с тобой союзники.

— Ну, что я могу сказать, — развел руками демон. — мне же нужно было как-то тебя замотивировать.

— И для этого ты, несколько веков назад, освободил мою сестру из плена, в который же сам её и запер?

Хельмер только усмехнулся.

Мэб покачала головой и повернулся к Хаджару.

— Ты добился своего, генерал, — произнесла Мэб. — выманил из замка мою сестру и её армию, но не думай, что Император не предусмотрел это. Я не видела Дергера на поле битвы.

Хаджар кивнул.

Они встретились взглядами. Там, в черных провалах ожившей ночи, он, на миг, увидел старушку, которой когда-то давно помог починить забор.

Она ему тогда что-то сказала…

— Что же — удачи вами, — произнесла она. — а я, пожалуй, составлю компанию Борею. Раз уж мы жили вместе, то и умирать нам вдвоем.

Мэб отвернулась и запрыгнула в колесницу. Она подняла над головой копье и направила его в сторону противников и, завыв по волчьи, помчалась в битву.

— Знаешь, Хаджи, — Хельмер заглянул в бездну, раскинувшуюся под обрывом и ему по лицу ударил шквальный ветер, заставив демона отодвинуться обратно. — когда ты рассказывал, как планируешь выманить Титанию и оставить дворец незащищенным, а потом пробраться туда через обрыв при помощи веревок и крюков… даже тогда это звучало безумно. А теперь…

Хаджар, проигнорировав демона, коротко кивнул Лэтэе с Хельмером, и первым перешагнул через пропасть. Он камнем рухнул вниз и, зацепившись крюком, размотал часть веревки, после чего начал спускать все ниже.

Проблема этого уступа в том, что во дворце сидели не идиоты. И, чей бы разум все это не создал, он понимал возможность подобной угрозы. Так что, примерно на два километра от замка, отходили широкие железные щиты на глубину в километр, делавшие уступ невозможным для плана Хаджара. Но если отойти за их пределы и пробраться под щитами, то тогда можно было штурмовать стены.

Под ними, разумеется, тоже имелись стальные щиты, но не такие плотно сбитые, так что между ними, при большом желании, спокойно помещался зуб крюка, чем и собирался воспользоваться генерал.

Благо, что опыт у него уже имелся и перед тем, как приступить к подъему, он все объяснил Хельмеру с Лэтэей и, на марше, заставил их тренироваться, поднимаясь и спускаясь с обозов и, когда вставали на привалы, то со сваленных в кучу камней.

Но, сколько бы они не тренировались, подготовиться к тому, что их ждало на краю Седьмого Неба было невозможно.

Ураганные ветры завывали взбешенными банши. Они хлестали и били по телам жалких букашек, прилипших к скалам. Они пытались оторвать их от единственной спасательной ниточки, связывающей тела, крюки и камни, но хватка Хаджара и остальных была железной, а их решимость — непреклонной.

Лэтэя следовала за ним не отставая. Ее движения, даже здесь, на скале, были грациозными и в то же время точными и продуманными. Она умудрялась раз за разом находить верное положение рук и ног, чтобы не поддаться оглушающим порывам.

Ветер швырял ее из стороны в сторону, представ в образе очередного противника в их сегодняшней, казалось бы, бесконечной битве. Но в ответ на каждый порыв Лэтэя смещала вес в противоположную сторону, и сильнее прижималась к скале, как и учил Хаджар.

Хельмер, спускавшийся последним, в отличии от соратников, выглядел так, словно в этой жизни только и делал, что преодолевал каменные склоны. И, либо он обладал опытом, который прежде скрывал, валяя дурака на тренировках, либо… Либо ему каким-то чудом удавалось так легко спускаться по отвесной каменной стене, что создавалось впечатление, будто он и вовсе — по земле ступает.

— Проклятье, Хадж! — вдруг, перекрывая рев ветра, выкрикнул демон, указывая куда-то вниз.

Генерал, сощурившись, свесился вниз и… понял, почему железные щиты опускались лишь на километр. Не потому, что их нельзя было опустить ниже, а потому, что у этого имелись свои противники.

Среди воя урагана и неустанного натиска ветра зазвучал новый, еще более зловещий хор. Из скалистых выступов и затененных углублений утеса появились гарпии. Доведенные бурей до исступления, они представляли собой отвратительное зрелище. Уродливые тела в которых слились очертания женщин и птиц; крылья с острыми перьями-ножами, свободно рассекающие потоки горного ветра, и когти, отливающие сталью. Их морды, некая помесь между клювом и лицом, были искажены яростью и голодом.

И вот теперь троица, последние полчаса сражавшаяся с ветром, бездной и камнями, вступила в новую схватку.

Гарпии набросились на них, осыпая перьями и пытаясь задеть когтями. Они кружили вокруг стервятниками, обрушиваясь на добычу в попытке скинуть со скалы.

Хаджар, найдя широкий уступ, прижался спиной к скале и бил мечом наотмашь, стараясь отразить атаки с воздуха. Нужно было придумать, что делать дальше, но твари не давали на это времени.

Его клинок снова и снова находил свою цель, рассекая и воздух, и плоть, отправляя раненых гарпий с воплями обратно в водоворот, но не проходило и мгновения, как ветер словно зализывал раны этих тварей, и они вновь возвращались обратно.

Такое впечатление, что воздух в буквально смысле делал их неуязвимыми.

Хельмер, зацепившийся ногами за такие тонкие выступы, на которые Хаджар бы и внимания бы не обратил, казалось быль лишь рад тому, что мог вдоволь намахаться кинжалами. Он лишь улюлюкал и смеялся, когда, очередная раненная им гарпия, вылеченная ветром, возвращалась обратно.

Но хаос битвы непредсказуем.

В какой-то момент особенно уродливая гарпия, пролетев мимо Хаджара с Хелмьером, заметила Лэтэю. Та не могла достать копье из-за спины — ей не хватало для этого пространства, а сама при этом стояла на тонкой полоске камня.

Глава 1971

Гарпия, истошно завопив, ринулась вперед. Лэтэя смогла увернуться от взмаха её когтей, чего не скажешь о камне под её ногами. От силы удара уступ сломался, и дева повисла на веревке.

Гарпия, явно не удовлетворенная тем, что её добыча все никак не хотела падать, обхватила когтями Лэтэю, пытаясь оторвать ее от скалы. Отчаянно пытаясь выжить, воительница отбивалась, махая руками, пытаясь вырваться из хватки твари.

Но гарпия была неумолима. В какой-то момент поняв, что дело в веревке, она рассекла её крыльями и столкнула воительницу вниз.

Лэтэя попыталась