— У меня свои источники информации, Хаджи, — перебил демон.

— Тогда почему вы еще не отправили этих клятых колдунов в вечность⁈ — рявкнул генерал.

Лэтэя с Хельмером переглянулись и скрестили на Хаджаре весьма недобрые взгляды.

— Прошу прощения, — выдохнул генерал. — Тяжелый день.

— Да, мы понимаем, — скупо ответил демон. — но не кричим на тебя, решившего весь день всласть рубать богов направо и налево. Может мне вообще завидно? Я тут нашу подругу все это время стерег!

— Ты меня стерег⁈ — возмутилась Лэтэя. — А может это я тебя прикрывала, когда тебя чуть было боевые грифоны не растоптали⁈

На боевых грифонах Хаджар решил, что на этом достаточно. А то слишком уж сюрреалистчно выглядели. Они стояли втроем посреди лютой сечи и переругивались, попутно отбивая стрелы и перекрикивая звон от разрывающихся пушечных ядер.

— Маги, боевые грифоны, зелья… это все…

— Твой Закон не всесилен, Хаджар, и не может уровнять совсем уж всё, — напомнил Хельмер. — Как и ты сам. Так что нам надо поторопиться. Мы искали тебя с Лэтэей потому что у нас не хватает сил пробиться сквозь барьеры магов.

— Они отсюда примерно в двух километрах на восток, — Лэтэя указала копьем на правый фланг. — и, судя по всему, там находится и расположение офицеров вместе с Дергером.

— Который, почему-то, все еще сидит за защитой колдунов, — нахмурился Хельмер. — никто, за весь день, так и не увидел его на поле битвы. А это очень несвойственно для этого фанатика.

Хаджар потерялся еще на фразе про два километра. Даже просто пешком пройти — уже не быстро, а тут еще и бесконечные ряда сражающихся.

Генерал посмотрел на сражавшиеся вокруг порядки. Те, кого он заберет с собой, погибнут. У него просто не хватит сил спасти их всех.

Но, они ведь в любом случае погибнут — сколь бы бесчестно это ни звучало.

— Отправляемся, — скомандовал Хаджар и, вместе с Лэтэей и Хельмером, врубился в ряды противника.

Вернее — врубились воительница и демон, а Хаджар переводил дыхание и, «подбирая» по дороге своих солдат, сформировал очередной отряд, постепенно разраставшийся в количестве.

Иногда от них отделялись единицы, утянутые бурными и вечно изменчивыми потоками битвы. А порой пушечные ядра, взрываясь слишком близко, выкашивали осколками целые ряды.Слишком уж подозрительно, для пушкарей на стенах, выглядела их группа, разрезающая полотно битвы и идущая параллельно стенам.

На место каждого павшего солдата Лунной Армии вставало еще несколько. Они бились, кричали, держали щиты и давили противника, пробиваясь в указанном направлении.

Хельмер и Лэтэя теперь тоже, не опуская оружия, шли в центре, но сходились ни с кем в битве — за них это делали солдаты.

Те падали, кричали от боли в культях отрубленных конечностей, вопили, когда пламя сжирало их тела и испускали дух, когда осколки пробивали тело. Но когда падал один — из гущи битвы появлялся другой.

И они шли. Оплачивая каждый ша и каждый метр своими жизнями. Хаджар вглядывался в их умирающие лица и вспоминал каждого, с кем когда-то шагал по тропам этого мира. А теперь они гибли здесь, и они больше не шли вместе — генерал отправлялся дальше, перешагивая через тех, кто вверил ему свою жизнь.

А потом, в какой-то момент, они все остановились. Замерли, не в силах двинуться дальше. Впереди, на широкой поляне, свободной от брани и крови, расположился высокий шатер.

Как и сказали Лэтэя с Хельмером — маги действительно подняли какой-то барьер. Один, который замкнул все поле брани, а другой — чтобы не пускать никого к себе.

— Хельмер, — Хаджар выдохнул и погрузился в суть своего закона. — пусть пушки и требушеты ударят ориентируясь на сигнал твоего амулета.

Демон молча кивнул и передал команду. Солдаты, стоявшие вокруг, слышали её, но никто не пошевелился и не шелохнулся. Они не дрогнули даже когда мгновением позже на их головы пролился дождь из жидкого огня и смертельной стали ядер.

А Хаджар, как прежде, призвал ветер и взмахом меча закружил вихрь вокруг… вокруг Лэтэи, Хельмера и себя. На большее у него не хватало сил.

Солдаты Лунной Армии сгорали, умирали без шанса на спасение, но смотрели, в последние мгновения, на своего генерала без тени сожалений. Они в последний раз салютовали ему и исчезали во всполохах огня и разрывах ядер. Прижав кулак к сердцу, они погибали, но не сдавались. Вплоть до самого последнего вздоха.

А когда, после очередного разрыва, пал барьер, Хельмер, не сдерживаясь, перепрыгнул через растерзанный и обожженные тела и взревел:

— ДЕРГЕР!

Хаджар же отпустил ветер и посмотрел на свои постаревшие руки. Это использование второй части Закона стоило ему не меньше семи лет жизни…

Глава 1966

Несколько из пушек запоздали с выстрелами и прилетевшие, мгновением позже, ядра взорвались около холма и, ударной волной и осколками, сорвали и изрешетили шатер, обнажив стоявших там в круге магов. Те, на распев, пели какие-то заклинания и от них, даже невооруженным взглядом было видно, исходили волны потусторонней силы.

Никакого Дергера здесь не оказалось.

На мгновение поле погрузилось в тишину. Замерший на месте Хельмер озирался по сторонам в поисках Бога Войны, но натыкался взглядом лишь на опешивших магов. Видимо барьер, который они создали вокруг своего расположения, не позволял проникнуть сквозь него в том числе и звукам внешнего мира.

Но удирало сердце, ударило еще и и не говоря ни слова, маги разомкнули круг и, не медля, в сторону троицы помчались дуги пламени, осколки льда и молнии. Хаджар, уже ставшим привычным движением, подкинул с земли щит и выскочив перед все еще пребывающим в прострации демоном, скрыл их обоих от натиска. Первое же заклинание, огненный шар воплощенный из бушующего инферно — разбилось о щит Хаджара, взорвавшись в потоке искр и пламени.

Не обращая внимания на то пришел Хельмер в себя или нет Хаджар, подняв щит, устремился вперед. Огонь и молния, лед и тени — маги обрушили на троицу целый шквал из проклятых заклинаний. Но по силе они явно уступали тому, с которым недавно бился генерал. Так что щит Хаджара с легкостью отражал атаки. Очередной огненный шар, попытавшись пробить защиту, лишь скудно лизнул сердцевину металла и, обдав воина жаром, разбился на сотни искр.

А в это время Лэтэя уже двигалась со скоростью утреннего рассвета, обжигающего небо и с плавность грациозного