как на склад вошли двое: это были смуглые парни в синих джинсах. На вид им было лет двадцать и где-то тридцать пять. Тот, что помоложе, был в гавайской рубашке, открывающей руки с татуировками; другой – в фиолетовой майке, прикрывающей большое пузо, непропорциональное его худобе. На голове младшего красовалась чёрная бандана.

Примечательным был эффект, который Дарвин видел через очки: глаза двадцатилетнего всегда были открытыми, даже когда тот моргал. Видимо парень решил купить эту иллюзию в магазине образов.

«Бон Месси», – мгновенно понял Дарвин. Этой банде принадлежали красный, зелёный и кусок жёлтого квартала. Они не представляли угрозы для обыкновенных людей, но сейчас в рюкзаке Фары лежал ещё килограмм наркотиков, и этим парням очень не понравится, что кто-то занимается распространением на их территории.

– Только не говори им, что у нас наркотики, – прошептал Дарвин Фаре.

– Так вот кто распространяет наркотики на нашем участке, – усмехнувшись, произнёс мужчина в фиолетовой майке. Его глаза сузились в радостной улыбке, он почти смеялся. – Я же говорил, что это какая-то мелочь. Взрослых курьеров мы бы уже заметили.

– Проваливайте, или Бог-машина покарает вас! – пригрозила Фара, и Дарвин с удивлением посмотрел на неё. Такой глупости он не ожидал даже от неё.

– А-а, ну теперь понятно! – усмехнулся парень в бандане.

– Что понятно? – спросил пузан.

– Она из этих, ну… из сектантов.

– Каких сектантов? Из этих придурков «Затворников»?

– Не из «Затворников», а из этих… Как его? Которые поклоняются Богу-машине. Я месяц назад был в Нью-Йорке, и там их развелось как крыс.

Дарвин переводил взгляд с одного человека на другого, посматривал на Фару. Он не понимал, что ему сейчас делать. Во время жизни на улице он слышал, что «Бон Месси» импортируют в Гибралтар больше наркотиков, чем «Тилайф» – медицинских препаратов. Он этим слухам не верил: не могла одна банда соперничать в поставках с мегакорпорацией Чарльза Тауэра.

Трудно было представить, что сделают «Бон Месси» с теми, кто попытается с ними конкурировать.

– Так они, получается, молятся своему Богу и параллельно барыжат дерьмом? – спросил пузан.

– Чёрт их разберёт, – ответил парень в бандане. – Они верят, что среди нас живёт высшее существо. В компьютерах, проводах и на жёстких дисках. Типа, оно всё видит и слышит.

Они продолжали стоять у входа, словно никуда не спешили.

– Давайте так, – произнёс пузан после паузы. Он поглаживал бороду, словно проверял, насколько хорошо побрился. – Отдаёте рюкзак, рассказываете, где находится ваша компашка, а потом валите куда хотите. Идёт?

– Мы согласны, – мгновенно ответил Дарвин.

– Идите в задницу! – одновременно выкрикнула Фара.

В очередной раз Дарвин посмотрел на свою подругу удивлённо. Он подумал, что она слишком сильно надеется на своего Бога. Даже существуй он взаправду, вряд ли бы стал помогать так часто.

– Что, прости? – переспросил пузан.

– Бог-машина поручил нам задание, и нет ни одной причины, почему мы должны предать его доверие.

– Послушай, девочка, тебе не кажется, что ты ведёшь себя слишком нагло по отношению к тем, кто отнёсся к тебе хорошо? Будь на моём месте Карло или, ещё хуже, Данте, из нашей тусовки, они бы от тебя мокрого места не оставили. А мы всего лишь хотим забрать рюкзак и узнать, где расположилась ваша бригада.

– Спасибо за… – начал было Дарвин, но Фара вновь его прервала:

– Никто не смеет угрожать подопечным Бога-машины!

С последними словами Фара выставила вперёд раскрытую ладонь, словно собиралась взорвать обоим головы. Пузан с удивлением уставился на девочку, тогда как парень в бандане сделал вид, что задыхается. Он упал на колени, стал издавать истошные звуки, после чего рассмеялся и стал отряхиваться.

– А ты смешная, – произнёс пузан и двинулся по направлению к ним. Фара начала отступать.

Широкими шагами усач сократил расстояние, затем схватил рюкзак Фары и поднял вверх. Ноги девочки оторвались от пола: она весила не больше мешка с цементом. Если бы на её месте с рюкзаком стоял Дарвин, усачу пришлось бы сильно постараться.

Некоторое время поборовшись с гравитацией, Фара выпала из рюкзака на пол, отпустив лямки.

– Ах ты копролит… – выкрикнула она.

– Спасибо, – поблагодарил пузан. – А теперь расскажите, где ваша база, иначе встретитесь со своим Богом лично. Если, конечно, смертные существа попадают в его электронный рай.

– Под тем местом, где упал самолёт, – мгновенно ответил Дарвин.

– Возле подземной дороги? В одном из технических помещений?

– Да, – подтвердил Дарвин. – Точно под этим местом.

– Спасибо, – поблагодарил пузан, после чего направился к выходу. – Сразу видно делового человека.

Фара не собиралась просто так сдаваться, она побежала вслед за мужчиной, собираясь отвоевать рюкзак кулаками и зубами. Дарвин схватил её за свитер и не дал сдвинуться с места.

– Тише, – попросил он. – Пусть уходят.

Некоторое время Фара старалась вырваться, после чего сдалась. Они смотрели, как смуглые парни покидают склад, и вскоре вышли следом.

Вокруг них располагалась широкая улица Филипс-роуд, тянущаяся в обе стороны. Парни из «Бон Месси» удалялись налево, Дарвину и Фаре необходимо было возвращаться направо.

По дороге носились грузовые дроны, над головой летали дроны-почтальоны. Издалека слышалась полицейская сирена. Вокруг светилось море вывесок, но ни одного пешехода не было. Лишь безлюдная улица, заваленная картонными коробками и пластиковыми пакетами с бытовыми отходами. Две бездомные кошки лакали воду из круглых пластиковых мисок.

Чуть в стороне стояла голограмма черноволосой женщины в чёрном гольфе. Она зазывала Дарвина посетить магазин сувениров, хотя сам магазин был закрыт плотными ставнями. Ещё чуть дальше стоял дрон-охранник двухметрового роста.

Фара смотрела вслед удаляющимся людям и шмыгала носом. Дарвин стал перед ней и тихо произнёс:

– Не расстраивайся, мы скажем Кремнию, что у тебя отобрали рюкзак взрослые люди. И если честно, я даже рад, что они это сделали. Не надо нам связываться с наркотиками.

– Ты не понимаешь, – ответила Фара. – Кремний страшно разозлится. Один раз к Электролиту подошла полиция и забрала рюкзак, так Кремний чуть голову ему не отрезал. Он сказал, что товар важнее любой из наших жизней.

– В таком случае тебе не стоит возвращаться туда.

Фара удивлённо посмотрела на Дарвина. Она не поверила в то, что услышала.

– Тебе не обязательно возвращаться в ваше священное место, – повторил он. – Мы можем пойти в город и обойдёмся без Кремния и его наркотиков. Моя мама где-то в центре города, Бартон об этом говорил. Можем попробовать её найти.

Фара смотрела на Дарвина и не могла решить, как ей поступить. Она тягала сопли, плакала, вытирала лицо ладонью, но не двигалась с места.

– Нельзя, – наконец произнесла она. – Нам надо возвращаться: я не могу оставить отца одного.

– Значит, ты относишься к Дизелю как к отцу? – спросил Дарвин. – Я думал, вы все потеряли родственные связи.

После этих слов Фара расплакалась ещё больше.

– Тише, – попросил Дарвин. – Не плачь. Я имею в виду, это же хорошо. Тебе не так сильно промыли мозги, как казалось. Ты даже заговорила нормально, в единственном числе.

– А твоя мама? – спросила Фара. – Где она?

– Я не знаю, – ответил Дарвин. – Где-то в центре. Если бы я мог ей позвонить, то уже давно вернулся бы к семье. Но звонить нельзя.

– Тогда пойдём обратно?

– Пойдём, скажешь Кремнию, что тебя ограбили. Он не должен сильно разозлиться.

На обратном пути Фара проявляла гораздо меньше осторожности. Они даже пересекли пешеходный мост, не опасаясь мужчины с татуировками на лице, идущего им навстречу.

Они спустились под землю через ту же шахту, по которой поднялись, и вскоре вернулись в «Локо веритатис». Электролит, Анод и Катод как раз закончили свою часть работы и вернулись незадолго до них.

– Где ваш рюкзак? – спросил Электролит. Его удивление медленно сменялось на ужас. – Пойдём скорее в нашу комнату, мы дадим вам точно такой же, пока Кремний не узнали, что вы потеряли.

– Какой смысл? – спросила Фара. – Мы не забрали возвратные коробки и то, что в них лежало.

Склонив голову, Фара направилась в медитатио праеториум. Двери круглого зала распахнулись, и Дарвин увидел Кремния, медитирующего перед статуей чёрного паука. Приближение девочки