ножа, нет.

— Хорошо. Значит, единственное, что вам нужно сделать, это избавиться от него.

Он смеется: — Я не могу избавиться от полицейских улик.

Теперь моя очередь смеяться: — Верно. Потому что я уверена, что ни один офицер еще никогда не забирал деньги или наркотики при задержании?

Он выдыхает: — Отлично. Допустим, я избавился от ножа. Что именно я должен сказать людям? Они захотят узнать, как умер Каин Картер.

Ковыряю кутикулу, вспоминая все, что произошло вчера вечером.

— Он ушел домой с бала, потому что плохо себя чувствовал. Маргарет может это подтвердить. Он любил пить виски и зажигать свечи, когда испытывал стресс. Вы умны, шеф. Уверена, вы сможете сложить все эти фрагменты воедино и что-нибудь придумать.

Он потирает подбородок, размышляя: — Это не сулит департаменту ничего хорошего, если мы не можем раскрывать дела... но я что-нибудь придумаю, — он буравит меня взглядом. — Если только вы сможете заверить меня, что избавитесь от фотографий и будете держаться подальше от моей жены.

Кладу руку на сердце: — Даю слово.

Но слова ни черта не значат. Вот почему всегда нужно хранить резервные копии.

Хлопаю ресницами: — И когда Дэмиен будет освобожден?

— Дай мне несколько часов, чтобы избавиться от ножа и все прибрать.

Встаю и протягиваю руку: — Спасибо за сотрудничество, шеф Трехо.

Он пожимает ее с мрачным выражением лица.

— Не упоминай об этом.

— Просто из любопытства, вам знакомо имя Кристи Миллер? — спрашиваю, дойдя до двери.

— Да, я помню это дело, как будто это было вчера.

Сглатываю комок в горле.

— Если вы так беспокоитесь о раскрытии дел... то должны знать, что она была невиновна.

Он вздыхает: — Если она была невиновна, то кто...

— Каин Картер.

Нервничаю, ожидая, когда Дэмиен выйдет из участка. Прошло больше четырех часов с тех пор, как я покинула офис Трехо.

Дэмиен уже должен был выйти.

Уже собираюсь вернуться туда и устроить настоящий ад... но в этот момент двери открываются.

В животе порхают бабочки, когда он направляется ко мне, его уверенные шаги разрушают бетон между нами.

С трудом дышу, разглядывая его, вбирая в себя все: начиная от серого костюма, который еще больше подчеркивает пронзительные глаза, заканчивая темной щетиной, обрамляющей подбородок.

Наблюдаю, как он достает из кармана сигарету и медленно подносит к губам, пальцы обхватывают фильтр, когда он затягивается, отчего языки пламени на горле слегка мерцают.

Только Дэмиен Кинг может придать такой отвратительной привычке сексуальный вид.

Словно почувствовав мою реакцию, уголок его губ приподнимается в самодовольной ухмылке.

Я рада, что прислонилась к машине Джеффри, потому что у меня пересохло во рту. Ладони вспотели. А сердце... ну, у бедняжки нет ни единого шанса. И никогда не было.

Сосредоточься. Не только Дэмиен настроен решительно.

Если я нужна Дэмиену... ему придется это доказать. Я больше не буду мириться с меньшим, чем заслуживаю.

Нам предстоит разобраться с кучей дерьма, но то, что у нас есть под всем этим, стоит боли.

Просто надеюсь, что он наконец-то это поймет.

Расправляю плечи и выпрямляю позвоночник. Но если он этого не сделает... это его упущение.

Когда он подходит ближе, ледяные голубые глаза режут меня насквозь как стекло.

Я не жду. Не могу. У меня нет ни времени, ни терпения. Моя жизнь где-то рядом и ждет, когда я ее проживу.

— Я пришла сюда, чтобы предупредить тебя, что ты собираешься совершить самую большую ошибку в своей жизни, — говорю ему, вздергивая подбородок. — Потому что через час я уже буду в самолете, летящем куда-нибудь в теплые края. И ты потеряешь самое лучшее, что с тобой когда-либо случалось, — сердце бешено колотится, пока я продолжаю: — Тебе нужно сделать выбор, Дэмиен, и я советую сделать его побыстрее. Ты можешь либо перестать быть...

Его челюсть сжимается: — Заткнись.

Ярость застилает глаза. Он не имеет права так со мной разговаривать. Только если не хочет лишиться яичка.

— Извини...

— Заткнись... чтобы я мог сказать, что люблю тебя, — он сокращает расстояние между нами, обхватывая ладонями мое лицо. — Мне не нужно слушать остальную часть твоей маленькой речи, Иден. Потому что единственный выбор, который когда-либо будет иметь для меня значение, — это тот, который даст мне тебя.

Сердце бьется так сильно, что отдается в ушах.

— О...

Не успеваю закончить фразу, потому что Дэмиен прижимается губами к моим. Мурашки пробегают по спине и останавливаются между ног, когда он прижимает меня к машине и исследует каждый сантиметр моего рта.

— Дэмиен...

Он зубами покусывает мою нижнюю губу, а рукой обхватывает горло и слегка сжимает. Когда наклоняет голову, царапая щетиной мою кожу, температура в теле взлетает до небес.

— Если ты разобьешь мне сердце, — в его голосе звучат опасные нотки, — я убью тебя на хрен.

Дэмиен чертовски хорошо знает, что со мной его сердце в безопасности.

— То же самое касается и тебя, — ухмыляясь, притягиваю его ближе. — Только подумай, что случилось с последним мужчиной, который разбил мое.

Дэмиен. Пять лет спустя.

Когда наблюдаю за ней в дверях балкона, сердце колотится как барабан.

Загорелая кожа. Длинные светлые волосы. Маленькое белое бикини-стринги, обтягивающее ее идеальное соблазнительное тело. В ушах наушники.

Она думала, что сможет спрятаться от меня. Ей следовало бы знать лучше.

Я всегда получаю то, чего хочу. А то, чего хочу... всегда она.

На губах появляется улыбка. Иден не знает, что стою у нее за спиной.

Она не представляет, как долго я наблюдал за ней. Ждал идеальной возможности, чтобы нанести удар.

Член увеличивается.

Кровь бурлит, когда открываю дверь на террасу. Она замирает на мгновение, словно чувствуя опасность прямо за спиной, и снова прибавляет громкость.

Через мгновение она пожалеет об этом решении.

Быстро, как молния, прижимаю ее запястья к перилам. Она вскрикивает, телефон падает с балкона, а я зажимаю рукой ее прелестный маленький ротик.

— Скучала по мне?

Ее грудь вздымается, когда скольжу рукой по животу.

— Все в порядке, детка. Можешь не отвечать, — облизываю ее щеку сбоку. Смакую сладкую кожу. — Я бы предпочел выяснить это сам.

Мой член тверд как сталь, когда убираю руку, закрывающую ее рот, и запускаю пальцы в трусики. Трусь