– Мне кажется, Эмерсон была такого же мнения десять лет назад, – напоминает Джорджия. – И посмотри, что получилось.

– Будь что будет… – Элоуин смотрит на меня проницательным взглядом. – Ребекка всегда говорила, что она – Прорицатель. Возможно, она нужна нам, чтобы пополнить ковен и справиться с наводнением. Хотя у нас все равно одного не хватает…

– Фрост, – шепчет Джорджия.

Мы с Элоуин поворачиваемся к ней. Она выглядит немного бледной. Джорджия не привыкла говорить правду в лицо власть предержащим, как это доводилось делать мне, но я знаю – уверена – что ее место в борьбе рядом с нами. Уж как минимум за счет ее необъятных знаний.

– Николас Фрост – Наставник. С ним мы, по сути, станем ковеном. Если вернем Ребекку. И сможем уговорить Фроста присоединиться к нам. У нас был бы полный ковен для борьбы с наводнением.

И для борьбы с Джойвудами. Но я не произношу этого вслух, потому что нам достаточно обсуждения одной угрозы за раз.

– Я знаю, что это не справедливо, – говорю я. – Из-за меня, из-за того, кто я есть, вы рискуете и находитесь в опасности. Но возможно, мы извлечем урок из происходящего. Я не могу избавиться от последствий стирания памяти. Но мы совершенно точно можем предотвратить следующее.

Они молчат, и Элоуин уверенно кивает. Мы смотрим на Джорджию. Она морщится и тоже кивает.

– Итак, сегодня на повестке дня. – Я загибаю пальцы. – Как нам остановить наводнение? Как вернуть Ребекку, чтобы Джойвуды не узнали? И как нам, черт возьми, убедить Николаса Фроста присоединиться к нашему ковену?

– И все это надо успеть до полнолуния, когда нам, возможно, сотрут память, – добавляет Джорджия. – Я не давлю, просто напоминаю.

– Хорошие новости, – улыбаюсь я еще шире. – Как вы знаете, я отлично справляюсь с задачами в сжатые сроки.

20

Пролетает еще один день, весь в заботах о книжном магазине и торговой палате города. Я сверяюсь со своим списком дел, а в промежутке пытаюсь успеть прочитать книгу, которую дал мне Фрост.

У меня слишком много дел, чтобы думать про Джейкоба. Про нашу совместную ночь. Про перемены в наших отношениях. Все же я думаю об этом слишком много, хотя и пытаюсь этого не делать – ведь я взрослая женщина со своей насыщенной жизнью.

Джорджии звонит ее дядя, и ей приходится в полдень уйти в музей. Я уверяю ее, что достаточно освоилась со своей магической силой, чтобы себя защитить, и обещаю позвать на помощь, если Кэрол или Скип ко мне приблизятся. Но весь оставшийся день проходит как всегда. Только теперь я знаю, что я – ведьма.

Когда пришло время закрываться, я делаю все как обычно, но отправляю книгу Фроста к себе домой, чтобы никто не видел, как я разгуливаю с ней по улицам. Я закрываю магазин и выхожу на улицу; на дворе стоит прелестный весенний вечер, а солнце только начинает заходить за горизонт в том месте, где сливаются две реки.

Три реки. Не две. Я поднимаю глаза на вывеску над дверью магазина. Я всегда думала, что на логотипе «Слияния рек» изображены две реки, и ничего не поменялось с тех пор, как я произносила заклинания, которому научила меня Джорджия.

Хотя теперь я понимаю, что просто никогда не искала третью реку. Я думала, что на логотипе образовалась трещина в краске. Но это третья река. Узкая, голубая. Нарисованная специально.

Я вздыхаю. Как много вещей существовало прямо у меня под носом, а я просто не обращала на них внимания. Не видела. Не владела достаточным количеством информации, чтобы увидеть.

Я мотаю головой и отворачиваюсь от двери. И вижу, как Кэрол выходит из магазина напротив с другой стороны улицы. Надо было перенестись сразу домой. И все же я улыбаюсь, машу ей рукой и иду в сторону дома семьи Вилди не оборачиваясь, чтобы проверить, не захочет ли она со мной заговорить.

Сердце колотится, и я с трудом привожу дыхание в норму. Не хочу встречаться с Кэрол, когда у меня на уме только мысли о наводнении, измене и магии. Мои актерские навыки оставляют желать лучшего, и, чем больше я получаю информации о том мире, частью которого стала, тем больше понимаю, что у меня будут проблемы, если я попытаюсь убедить всех, будто я ничего не знаю, ничего не могу и до сих пор ничего не помню.

Но Кэрол не окликает меня, и если она и следует за мной, то делает это на расстоянии.

Я иду по главной улице и смотрю на реку. Джейкоб и Зандер направляются от паромной переправы по тропе к моему дому. Я не могу слышать, о чем они говорят – мы слишком далеко друг от друга, – но, кажется, они просто мирно беседуют по дороге. Зато по моему виду наверняка можно многое заподозрить.

Мне страшно оттого, что Кэрол и остальные Джойвуды могут подкараулить нас, чтобы стереть нам память.

Мы почти одновременно поднимаемся на крыльцо дома Вилди. Надо бы поприветствовать их легко и по-дружески, на случай, если за нами кто-то наблюдает, но я не могу смотреть на кузена. Я смотрю только на Джейкоба. Что-то внутри меня завязывается на тысячи узелков, и я уже не чувствую себя такой уверенной в себе, как обычно.

Я чувствую растерянность. А Джейкоб молчит. Мы просто стоим на крыльце и… таращимся друг на друга. Так, словно Зандера здесь нет вовсе. Я не знаю, что сказать, но точно знаю, что хочу сделать – исчезнуть вместе с Джейкобом. Разок. Или пару раз. Но у нас есть задачи, которые надо решить. Мы еще не успеваем сказать друг другу ни слова, а Зандер уже фыркает от отвращения и заходит в дом.

Я хочу начать разговор, лишь бы избавить себя от назойливого волнения внутри, но Джейкоб заговаривает первым:

– Не оборачивайся. Кэрол стоит дальше по улице и наблюдает за нами. – Я едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться. – Может, притворишься, что ты раздражена и злишься на меня? – предлагает он.

– Не могу. Во-первых, я не раздражена.

Судя по лицу Джейкоба, он мне не верит, и я действительно начинаю на него злиться.

– Во-вторых, не знаю, зачем она должна думать, будто я на тебя злюсь?

– Кэрол лучше не задумываться о том, почему мы каждый вечер проводим вместе.

Туше.

– Ладно, – ворчу я. – Я притворюсь, что раздражена. Ты просишь меня об этом, потому что я женщина, а мужчину