— Почему? — спросила фея, — Если успеть соединить обратно самые важные сосуды…

— Живая вода поможет? — спросил Ласка.

— Нет, — ответила фея, — То есть, поможет, но если делать правильно.

— Это как?

— Дать ему умереть. Собрать тело обратно, полить мертвой водой. Полить живой водой. Тогда оживет.

— Мертвой водой? Где ее взять?

— Ответ на этот вопрос стоит очень дорого. И я его, извини, не знаю. Могу сказать, что не в наших краях, а скорее в ваших, если тебе это поможет, — фея задумалась, — В половине историй упоминается, что живую и мертвую воду берут у ведьм, а в другой половине, что воду приносят вороны.

— Ага. Спасибо.

— Ищи уж сразу тогда и живую, — добавил подошедший Люциус.

— Почему? Мы еще можем выиграть, — возмутился Ласка.

— Потому что колдовские средства это не божье благословение, — Люциус сплюнул через правое плечо, — Доза имеет значение. Того пузырька, который лежит в сундуке, с запасом хватит, чтобы восстановить два глаза, но не хватит, чтобы поднять мертвого.

У Ласки мелькнула мысль, не спросить ли Люциуса, где берется живая и мертвая вода, но язык у него работал не вперед мозгов, и он не спросил. Если ответ на этот вопрос дорого стоит, то получив этот ответ с черта, Ласка оказался бы у нечистого в долгу. А сделка с известным чертом это погибель души.

— Другие варианты есть? — спросил Ласка, — Там, не знаю, частичная разморозка и все такое.

— Хм… — ответил Симон, — Задача сама по себе интересная, на стыке медицины и колдовства. Но такого никто никогда не делал.

— Я подумаю, сказала Фьорелла, — И у меня сейчас бой.

— Разве по правилам использовать меч с демоном? — спросил Фредерик Люциуса.

— Мы об этом не договаривались, но прецедент за вами. Вы первыми использовали освященный и даже не спросили разрешения у Кшиштофа.

Фредерик кивнул. Он сам жил по прецедентам и не придумал, как оспорить.

Армана положили в складной гроб, любезно предоставленный запасливыми немцами. Гроб поставили в фургон «Лазарет». Туда же поставили гроб с Бонакорси. Фредерик сказал, что не будет хоронить Тони в чертовой дыре.

Кшиштоф спросил, сколько складных гробов возит с собой Фредерик, и узнал, что всего два, по правому и по левому борту «Лазарета». Обычно эти дощатые щиты служат защитой от пуль.

Все разошлись по местам, и начался последний бой первого тура.

— Госпожа Фьорелла Фата и «Чорт номер три»!

Черт мог бы взять любого коня из конюшни, но не рискнул. Если уж официально разрешили, спокойнее выехать на скотине, которая его и поймет, и послушает. На другом черте. Поскольку второй номер из турнира вылетел, в ту же самую лошадь превратился первый. Третий взял тот же меч с обкусанным перекрестьем, которым первый победил Томаша.

Поскольку освященный меч, которым сражался Бонакорси, уже перестал быть тайным оружием, оружейник начал с того, что предложил фее его. Логично же, против черта. Но девушка с негодованием отказалась, даже не прикоснувшись.

Тогда оружейник дал ей длинный колющий меч, как у рейтаров. Просто добротный меч, который можно купить за деньги.

Про седло никто не подумал, и Фьорелла выехала верхом на белом единороге в привычном дамском седле. Мужчины из всех партий неодобрительно заворчали.

— Седло! — крикнул кто-то из женщин.

— Спасибо, я знаю, — ответила фея.

Единорог в плане удобства для всадника на порядок превосходит любую известную науке лошадь. Вместо седла ему на спину можно бросить попону, на попону посадить девушку, а на девушку поставить наполненную до краев кружку воды, и он взлетит в гору и спустится под гору, не пролив ни капли. Зачем в этой конструкции девушка? Затем, что единороги гордые и возят только непорочных всадниц, а грузоперевозками не занимаются ни за какие коврижки.

Черти понеслись в лобовую атаку, но единорог без всяких команд увернулся вправо, развернулся на месте, презрев инерцию, догнал черта-лошадь, как привязавшись за ним сзади-слева и вывел Фьореллу на дистанцию укола, который она выполнила без особых усилий, поразив черта-наездника в задницу.

Все это время женское седло плыло над полом на том же расстоянии, и наездница спокойно сидела в нем как в кресле, не колотя в бок ногами и не дергая поводья.

19. Глава. Второй и третий тур

— Первый тур завершен! — провозгласил Доминго, — Победителей прошу подойти к доске!

Рыцари потянулись согласовывать следующие поединки. Дамы тоже встали, чтобы размять ноги. Одна Балбутуха задремала.

Амелия подошла к Вольфу.

— Вольф, ты не волк, а свинья, — сказала она, — Говорил, что я за вами не успею, что попусту задницу сотру, а я догнала тебя с отрядом рыцаря, хотя мы вовсе не гнались за вами коротким путем.

— Стерла? — спросил Вольф.

— Поначалу да. Сейчас привыкла уже. Два месяца в седле. Мог бы взять меня с собой. Меня из-за тебя в темницу посадили.

— Ты ведьма. Тебя сначала в седло подсади, потом ноги намажь, потом в постельку, потом с собой возьми.

— Плохо что ли?

— Потом или в мужья, или в фамильяры. Не знаю, что хуже.

— Тебе что, со мной плохо было? — Амелия притворилась, что вот-вот заплачет.

— С ведьмами главное вовремя остановиться, — не поддался Вольф.

— Вот как! Ты меня никогда не любил! Я тебя тоже не люблю! И никогда не любила!

Амелия с негодованием отвернулась от Вольфа и подошла к грифельной доске, у которой собрались вышедшие во второй тур участники.

— Я хочу своего рыцаря, — сказала она голосом бедной овечки, — У вас остались рыцари, у которых еще