бой, — Пешими на булавах!

Про «герба такого-то» речь не шла. Сошлись два самых худородных бойца.

Богдан владел булавой как минимум, неплохо. Он превосходил противника не только весом, но и ростом, и длиной рук. Его дубинка тоже была длиннее, чем дубинка Яна. Конечно, колдовская палка могла бы побить Богдана и без участия хозяина, но увы, ее заставили таскать за собой человека, который совершенно не хотел подставляться под удары.

И участники, и зрители сначала скромно хихикали, а потом начали открыто смеяться. Дубинка сначала вытаскивала Яна под удар, чтобы дотянуться до Богдана. Потом сама же отдергивалась назад, чтобы прикрыть хозяина. Защиты у нее получались не в пример лучше. Не будучи ограниченной силой рук владельца, дубинка успевала самостоятельно взять защиту, намертво зависнув в воздухе.

Ян плохо умел сражаться, но соображал куда быстрее противника. Он управлял своим оружием не рукой, а словами. Он приказал бить Богдана по рукам. А Богдан уже раз десять попадал по защите и успел привыкнуть, что с этого расстояния Ян до него не дотягивается, а по рукам он не бьет.

Первый же удар в предплечье решил итог поединка. Богдан растерялся, а Ян развил успех, сильным ударом откинул его булаву в сторону, успел подшагнуть и стукнуть в голову раньше, чем Богдан защитился. Потом и вовсе схватился за рукав противника левой рукой, подняв над головой правую. Фехтование на сверхмалой дистанции Богдан не осилил, пару раз получил по голове и упал.

18. Глава. Замена

По залу пробежал холодок. Это открылись увеличившиеся вместе в залом двери на улицу. К дверям сразу же направились Фредерик, Люциус и Кшиштоф, а также несколько душегубов и рейтаров.

— Кто там? — спросил Ласка, потирая виски.

— Ты не поверишь, — ответил Вольф, — Два раза не поверишь.

— Шевалье Арман де Виллар, полковник королевских Его Величества Франциска Первого охотников на ведьм со свитой! — провозгласил часовой.

В зал, удивленно оглядываясь, вошел Арман. За ним еще три человека. Один из них явно священник в сутане. Другой — солдат в шлеме, в кирасе и с мечом. Третья — Амелия? Она-то что здесь делает?

— Мое почтение, господа, — сказал Арман, — Кто из вас пан Люциус Чорторыльский?

По-видимому, он хорошо потренировался произносить вслух это совершенно не французское имя.

— Я к вашим услугам, благородный рыцарь! — Люциус церемонно поклонился, — Чем обязан вашему визиту?

— Не скрывается ли у вас беглая ведьма Окс-Анна Воронич? И известно ли вам, что этот пан ее пособник? — Арман посмотрел на Кшиштофа.

— Скрывается, скрывается, — улыбнулся Люциус, — Вон в том сундуке.

Арман посмотрел на резной сундук и перевел взгляд на гостеприимного хозяина.

— Серьезно?

— Серьезнее не бывает. Она в числе призов на турнире. А пан Кшиштоф Шафранец, которого вы изволили обозвать пособником ведьмы, возглавляет одну из четырех партий.

— Турнир? — удивился Арман, оглядел зал и понял, что и правда турнир, — Я достаточно знатного происхождения, чтобы участвовать.

— К сожалению, количество участников ограничено.

— Кто возглавляет остальные партии?

— Я, — сказал Люциус.

— Фредерик фон Нидерклаузиц, — представился рыцарь.

— И я, — подошел Ласка.

— Ласка! Ты здесь?

— Вот, задержался в пути.

— У тебя в партии найдется место для странствующего рыцаря?

— Найдется, — сказал Вольф через плечо Ласки, — Вместо меня.

— Да? — поднял бровь Люциус, — Как вам угодно, господа. Пан Стопиус еще не провел ни одного боя. Но оговорено, что он выйдет конным на мечах.

— Я успею подготовиться? — спросил Арман.

— Вполне. Ваша очередь через три боя.

— Ой, а там Прекрасные Дамы сидят? — Амелия разглядела трибуну, — Можно мне туда?

— Ты что, ведьма? — Люциус посмотрел на нее сквозь пальцы, — Точно, ведьма.

Черт щелкнул пальцами, и дорожное платье Амелии превратилось в праздничное, а волосы сложились в прическу.

Амелия достала зеркальце и осталась недовольна.

— В Париже так не носят, — сказала она.

— В Кракове первейшая мода, — возразил черт-пан, — Под королеву Бону.

— Тогда благодарю.

— Прошу даму занять свое место.

— Не нравится мне тут, — сказал отец Филипп, — Чертовщиной какой-то пахнет.

— Ты мне тоже не нравишься, — сказал Люциус, — И моя сабля быстрее, чем твой язык или руки.

— Постой, Филипп, — обратился к священнику Арман, — Я сейчас выиграю турнир и заберу ведьму. Устал уже за ней гоняться. А ты посиди…

— В караулке на конюшне, — сказал Кшиштоф, — Там печка, часовые, вино и еда горячая. И никаких чертей. Хоть молитвы читай, никому не икнется.

— Перекрестись.

— Кароль! Ты у нас по-латыни говоришь. Подойди, перекрестись за меня, отведи французского ксендза в караулку и сразу возвращайся.

— Его Высочество Томаш Нехитишь, принц мышей, и «Чорт номер один»! — объявил Доминго.

Этот черт тоже, как и Люциус, выехал на «Чорте номер два». Доспехов для конного боя на копьях Томаш с собой не захватил, поэтому выбрал на мечах. Надо сказать, для такого толстячка мышиный принц владел мечом как минимум, неплохо. Лошадь у него оказалась хорошо обученная и отлично слушающаяся хозяина. Зато черти превосходили Томаша с его лошадкой по весовой категории.

Стремена в принципе не предназначены, чтобы совать в них копыта, так что с обычной лошадью черт бы никак не сработался. Но, сидя на себе подобном и переговариваясь, черт охотно шел на размен ударами. Начали на равных. Понемногу разошлись. Черти хотели переиграть на маневренности, но так легко, как в первом бою, не вышло. Лошадь Томаша загадочным образом приседала, отпрыгивала и уворачивалась, как вовсе и не лошадь.