не по разу настучали друг другу по доспехам. Оба умели принимать удар на левый наруч. И вот Люциус наконец-то сделал ошибку. Освященный клинок разрубил ему левую ладонь, выбив из нее фонтан пахнущего серой пара.

Нет, не ошибку. Под прикрытием пара черт шагнул вперед и полоснул противника по икроножной мышце. Немец упал.

— Стоп! — скомандовал Доминго, — Обоюдное поражение, но пан Люциус стоит на ногах, а герр Нидерклаузиц — нет. Победил пан Люциус Чорторыльский, хозяин турнира!

Фредерик мог бы оспорить решение, потому что первым поразил противника все-таки он. Ответный удар и обоюдное поражение — скользкий момент в турнирных поединках. Но толку-то оспаривать, если он не сможет встать и сражаться.

Подбежали Симон и Клаус, быстро наложили повязку и утащили раненого с ристалища. Люциус щелчком пальцев освободился от доспехов. Принял спиритуса наружно и внутренне. Наружно не помогло. Рука осталась дымиться.

— Ыыыы! — черт положил руку на край стола, примерился и саблей отрезал кисть по суставу.

Полил рану спиритусом, хлебнул еще и довольно улыбнулся. По-видимому, телесные раны, нанесенные холодным железом, у чертей вовсе не болели. В отличие от ран, нанесенных освященным оружием.

— Что вы тут делаете? — к раненому рыцарю подошла Фьорелла.

— Останавливаем кровь, — бросил через плечо Симон, — Поможешь?

— Я не могу колдовать в освященном доме.

— Дом не освящен, — сказал Фредерик, — Хозяин — черт.

— Ой, точно! Покажите мне рану.

Фьорелла соединила края, что-то пошептала, и рана сама собой затянулась.

— Ты и других могла вылечить? — спросил Симон.

— Нет, что ты! Здесь просто порез. Арман де Виллар почти пополам разрублен, а Тони умер быстрее, чем я успела понять, что он ранен.

— А рыцарь, который проиграл герру Фредерику в первом туре?

Фея посмотрела на Анджея, который гордо ушел из лазарета, добрался до стола и сейчас сидел на лавке, прислонившись к стене.

— Ничего сложного. Для меня.

— Долечи, пожалуйста. Мы остановили кровь, но не знаю, какие повреждения внутри.

— Минутку.

Договорившись о поединке на острых копьях, Ян взял копье и кожаным ремешком привязал к древку свою дубинку, а к наконечнику свой нож.

— Ян, ты же проиграешь, — возмутился Вольф, когда узнал, что товарищ согласился сразиться с чертом на острых копьях и без доспехов.

— С тех пор, как я сразился с чертями в полумире, у меня есть нож, попивший чертовой крови, — сказал Ян, — Я этим ножом с еще не засохшей кровью отрезал мясо и ел его. Черта с два они что-то смогут мне сделать.

— Но ты не сможешь нормально воткнуть этот нож, он же не жестко закреплен, а привязан.

— Если я чувствую правильно, мне достаточно просто его коснуться.

— Герр Йохан фон Мюллер и «Чорт номер один»!

К барьеру выехали Ян на сундуке и «Чорт номер один» верхом на «Чорте номер три» в образе той же лошади. Сундук засеменил своими короткими ножками, а конь-черт плавно набрал ход, как положено на турнире.

Ян шатался, сидя на крышке без седла и растопырив ноги. Но в ладони и подмышкой он зажимал верную дубинку, которая поддерживала копье неизменно направленным в противника.

Поединщики встретились. Ни один из них и не думал уклоняться. Длинный нож ударил в черта, несильно воткнулся и вылетел из раны, оставшись болтаться на привязи к копью. Чертово копье, до последнего мгновения направленное на мельника, в это самое последнее мгновение поднялось вверх, как будто отогнутое непреодолимой силой.

Сундук проскакал дальше, а «Чорт номер один» лопнул так, что его руки-ноги-голова разлетелись по залу, конь-черт упал вперед на подогнувшиеся ноги, а копье боком вылетело в публику.

— Ух ты! — сказал Ласка, — Черти не могут уязвить Яна, а Ян сносит чертей в одно касание! Здорово!

— Хорошо, что в следующем бою он выходит на Люциуса, — сказал Бенвенуто, — Против кого угодно другого это все бы не пригодилось.

— Тебе сейчас выходить против Кшиштофа. На что ты рассчитываешь? — спросил Ласка, — Неужели думаешь, что простым мечом нанесешь мертвому серьезную рану? Если только отсечешь руку или ногу, но ты не настолько лучше него.

— Ты не подумал о том, о чем подумал я, это хороший знак. Он тоже не подумает, — ответил Бенвенуто, — Есть еще одно условие для победы. Проиграл тот, кто потерял оружие. Я выведу его на обезоруживание. И будь он хоть какой бессмертный, он проиграет.

Поздравлять Яна тут же прибежала радостная Амелия. Девушка распространяла вокруг себя такую волну чувств, что даже Ласка перестал думать про Армана и живую воду и улыбнулся.

Ян обтер нож от чертовой крови куском хлеба и собрался было съесть, но получилось так, что вместо него хлеб с кровью съела Амелия. Свою благодарность ведьма пообещала выразить во всех возможных видах и хоть прямо сейчас, но, к сожалению, негде.

— Маэстро Бенвенуто Белледонне и пан Кшиштоф Шафранец!

Короткий обмен ударами. Бойцы прощупывали друг друга, держа длинные мечи двумя руками. Кшиштоф грамотный фехтовальщик, но не особенно быстрый, итальянец быстрее. Вот клинки скрестились в очередной раз. Бенвенуто левой рукой в толстой перчатке схватил сразу оба меча в месте их пересечения, а правой одновременно с шагом вперед вывел свой меч параллельно мечу Кшиштофа и ударил снизу вверх рукоятью в рукоять.

Бойцы столкнулись плечами. Перекрестье меча Бенвенуто прошло между руками Кшиштофа на рукояти его меча. Итальянец грамотно надавил, со знанием механики и возможностей человеческого тела. Если бы он довел прием до логического завершения, то противник сначала оказался бы в положении «держа меч клинком вниз с левой рукой на уровне головы», потом бы навершие меча и левая кисть поехали бы за правый локоть и далее очевидно.

Но Кшиштоф знал этот прием швейцарской школы. Он сразу же выпустил рукоять левой рукой, схватил итальянца сзади за