сущности. Тэт просыпается, сбрасывает оковы сна и готовится к новой войне.

– Ты чего такой довольный?

– Рад, что мы наконец прибыли сюда, – соврал Хэль, глядя в глаза Барниша. – Ты разве не скучал по возможности выспаться в мягкой постели?

– Не помню, когда мне это удавалось, – признался громила. – До постоялого двора в городе стеклодувов я долго скитался, спал на улице, а до того – на тюфяке в бараке.

– Так ты был осужден? – без особого интереса спросил Хэль. – Сочувствую.

По лестнице спустилась запыхавшаяся Ромэйн. Он заметил, что девчонка прижимает ладонь к выбитым на руке символам и удовлетворенно усмехнулся.

«Да, девочка, твоя сила растет. Ты уже чувствуешь это, верно? Кожу покалывает, внутри будто вот-вот разразится пожар. Кровь кажется нестерпимо горячей, а совсем скоро ты почувствуешь голод, голод, который не утолить обычной пищей. И тогда ты придешь ко мне, и я научу тебя всему, что знаю. На этот раз я стану твоим наставником, проведу тебя через все круги обращения и, в конце концов, ты станешь либо благом для этого мира, либо началом его конца».

– Лорд Спайк приказал приготовить для нас комнаты, – сказала Ромэйн. – Нужно немного подождать.

– Это мы умеем. – Ливр, кряхтя, уселся на корточки и привалился спиной к стене.

– А кормить когда будут? – Латиш заглянул за одну из дверей. – Там как раз огромный зал со столами!

– Вряд ли кто-то устроит пир в нашу честь, – пробасил Барниш. – Повезет, если хотя бы на кухню пустят.

– Думаю, еду принесут в комнаты, – сказала Фэй. – Прекрати совать свой нос…

Стражница схватила Латиша за шкирку и оттащила его от двери. Пока они припирались, Хэль рассматривал побледневшую Ромэйн, щеки которой горели неестественно ярким румянцем.

Мягко ступая, он приблизился к ней и спросил:

– Все в порядке?

– Спайк предал нас, – прошептала Ромэйн, беспокойно поглядывая по сторонам. – Он присягнул на верность Лаверну.

– И что теперь мы будем делать?

– Понятия не имею, – призналась она и провела рукой по ежику волос. – Нужно найти моих братьев, Монти и Дольф смыслят во всем этом куда больше меня. Их обучали как будущих лордов, я же… Ладно, ни к чему рассказывать тебе все это.

– Нет, почему. – Хэль постарался ободряюще улыбнуться. – Мне интересно, какой была твоя жизнь до начала войны.

– Я только размахивала мечом на тренировках и бездельничала, – призналась Ромэйн. – Учила историю, стреляла их лука… Отец редко брал меня в поездки, не связанные с отдыхом или развлечениями.

– А братьев брал?

– Монти хорошо разбирается в дипломатии и политике. Дольф… Дольф воин. – Губы Ромэйн тронула улыбка. – Надеюсь, они в порядке.

– Ты была близка с ними?

– С братьями? Да. – Она уверенно кивнула. – Они были моими друзьями.

– У меня тоже были братья, – задумчиво сказал Хэль.

– Ты потерял их?

– Они меня предали, – просто ответил он, искусно скрыв злость. – Но однажды я отомщу.

– Отец говорил, что путь мести – это пусти в никуда.

– Он был мудрым человеком, – легко согласился Хэль.

Со второго этажа спустились три служанки и, склонив головы, попросили гостей следовать за ними. Хэль знал, что их с Ромэйн ни за что не поселят в одной комнате, но все равно надеялся на это. Ему не хватало близости, он был голоден и безумно хотел хотя бы прикоснуться к сущности, заточенной в ее теле.

– Фэй останется со мной, – Ромэйн остановилась у одной из дверей и указала на Мирая: – Вы с Хэлем займете вторую комнату, а остальные – третью.

– Почему мы должны жить с дураком? – вяло возмутился Барниш, с неприязнью разглядывая Латиша.

– Кто тут…

Началась перепалка. Хэль вздохнул, отвел взгляд от Ромэйн и вошел в комнату, которую для них приготовили.

Ничего особенного – большая кровать, камин, окно с тяжелыми занавесками, стол, зеркало в человеческий рост, дверь, ведущая в уборную.

– Посплю на полу, – в один голос сказали Хэль и Мирай, и уставились друг на друга.

– Мне не сложно, – безразлично сказал наследник Дома Старой Крови.

– Мне тоже, – пожал плечами демон.

Они некоторое время потоптались на пороге, затем Хэль сжалился над мальчишкой и сказал:

– Хорошо, если тебе так хочется, можешь спать на полу. Я отдам тебе подушку и одеяло.

– Спасибо.

Они снова замолчали, чувствуя себя довольно неловко в обществе друг друга. Хэль до сих пор не раскусил этого молчаливого юношу – мысли Мирая оставались скрытыми от него. Мальчишка явно был обучен некоторым магическим приемам, но тщательно это скрывал.

Служанка вошла в комнату с двумя дымящимися ведрами и отнесла их в уборную. Хэль проводил ее взглядом, хлопнул в ладоши, когда за женщиной закрылась дверь, и сказал:

– Я помоюсь первым, ты же не против?

Мирай только пожал плечами. Он сел перед камином, сложил ноги в неудобной позе, и уставился в огонь.

Хэль вошел в уборную и закрыл дверь. Скинув одежду, он залез в деревянную ванну не разбавляя воду – что ему, демону, какой-то кипяток? Не сварится же он заживо, право слово.

Расслабившись, он выпустил свою сущность и позволил ей выскользнуть в комнату, а из нее – в коридор. Вместо того, чтобы пробраться в комнату Ромэйн и понаблюдать за ней, Хэль алым туманом устремился вверх по лестнице, туда, откуда несло смрадом лжи. Ее вкус появился на языке в тот момент, когда они оказались под крышей Воющего Дома.

Запах привел его к двери кабинета, в котором сидел лорд Спайк. Он поставил локти на стол и оперся головой на сомкнутые руки. Перед ним лежал лист бумаги, исписанный дерганным, неразборчивым почерком.

Сущность Халахэля обволокла лорда, туман пробрался в его тело через ноздри и приоткрытый рот, а спустя мгновение демон ощутил полный контроль над телом мужчины.

Он взял послание и поднес его к лицу. Зрение у лорда Спайка оказалось неважным.