Возможно, между ними было куда больше общего, чем казалось Савьеру.

– Я могу говорить с тобой откровенно? – тихо спросил он.

– Я не знаю, – честно ответила Хести. – Жрицы связаны и могут читать мысли друг друга. Будет лучше, если ты продолжишь молчать.

– Ты не можешь закрыть свои мысли от них?

– Могу, но… – Хести вздохнула. – Ты уверен, что хочешь попробовать?

– Да, – уверенно ответил Савьер.

– Тогда встретимся в саду. Ночью, когда взойдет луна. Но если ты предашь меня, калека…

– Я тебя не предам, – ответил Савьер с уверенностью, которой не чувствовал.

Едва луна показалась на темном небе, Хести выскользнула из комнаты и торопливо спустилась по лестнице. Она не стала надевать мантию, натянула рубашку и бриджи, которые нашла в шкафу, спрятала волосы под воротник и едва сумела втиснуть ноги в чужие сапоги для верховой езды.

Тенью проскользнув мимо неспящих слуг, жрица вышла в сад и скрылась среди ухоженных кустов.

Ночь была по-настоящему летней – теплой, пахнущей свежей зеленью и нагретой землей. Хести захотелось разуться и прогуляться босиком, но она отбросила эту мысль.

Что она может доверить калеке? Какие сведения не навредят ей, если достигнут ушей Лаверна?

Наставница приказала ей сблизиться с мальчишкой, через него выведать планы императора, но она тоже должна рассказать ему что-то, чтобы вызвать доверие. Калека слишком умен, чтобы бездумно выложить ей все замыслы брата.

Хести присела на скамью и спрятала лицо в ладонях. Ей не хотелось врать, не хотелось подставлять калеку, не хотелось ввязываться в дворцовые интриги. Все это претило ей, как бы она ни старалась возненавидеть людей, у нее ничего не получалось. Зато мало по малу она начинала ненавидеть себя.

– Хести?

Она вскинула голову и уставилась на калеку. Тот щурился, пытаясь разглядеть ее в темноте сада.

– Да, – хрипло ответила она. – Садись.

Он неуклюже сел, подтянул больную ногу и Хести заметила, как он поморщился.

– Давай помогу.

Она вскочила со скамьи, присела на корточки и уверенными движениями изобразила Жест Силы. По рукам разлилось тепло, Хести приложила ладони к бедру калеки и сосредоточилась. Мышцы под пальцами начали расслабляться, стали мягче, изо рта юноши вырвался сдавленный стон.

– Спасибо, – прошептал он, когда она закончила. – Иногда боль становится просто невыносимой.

– Это можно исправить, – напомнила Хести, усаживаясь обратно.

– И чем мне придется заплатить за это?

– Тебе – ничем. Потребуется принести в жертву ритуальное животное и…

– Не хочу, чтобы кто-то умирал из-за меня, – прервал ее калека. – Хватит того, что из-за меня умерла моя мать.

Хести нахмурилась.

– Почему ты винишь себя? Ты был младенцем, это всего лишь тяжелые роды.

– Отец считал иначе.

– Он говорил тебе об этом?

– Нет, но…

– Значит, ты сам придумал это и теперь обрекаешь себя на мучения, – закончила за него Хести. – Это глупо.

– Давай вернемся к более важным вещам, – попросил калека. – Ты закрыла свои мысли?

– Да, – нехотя ответила Хести. – О чем ты хотел поговорить?

Калека долго молчал, прежде чем заговорить.

– Мне кажется, эта война ненавистна тебе так же, как мне, – осторожно начал он.

– Возможно.

– Я бы хотел сделать так, чтобы она закончилась, но понимаю, что одному мне не справиться.

– Вдвоем мы тоже не сможем противостоять моему Дому и Лаверну.

– Поэтому нам нужно заручиться поддержкой Домов, которые еще не склонились. Я попрошу Лаверна отправить меня на переговоры с ними, например, на Солнечный Пик. И там мы сможем рассказать лордам все, что знаем, объединить наши силы и поднять восстание.

– Ты сошел с ума? – прошипела Хести. – Меня вышвырнут из Дома!

– Ты так этого боишься?

– Лунный народ держится друг за друга. Годы Столетней войны объединили нас.

– Но новой войны ты не хочешь?

– Нет.

– Тогда это наш единственный шанс.

Хести напряженно прислушивалась к воцарившейся тишине и кусала губы. Если хотя бы на мгновение допустить, что это возможно…

– Нет, – выдохнула она. – У человеческой армии нет ни единого шанса против демонов Фаты.

– Но мы хотя бы попытаемся.

– Войне быть, так или иначе. – Хести откинулась на спинку скамьи и посмотрела на темное небо.

– Да, но ты сможешь воевать на правильной стороне.

– С чего ты взял, что сторона людей правильная? Почему решил, что после победы, если она случится, люди не начнут вырезать мой народ снова? Из ненависти или из страха, не важно! Кто тебе сказал, что меня первую не отправят на виселицу?

– Я не позволю.

– Ты будешь болтаться в соседней петле, как брат предателя, – фыркнула Хести.

– Ты настолько не доверяешь людям?

– Кто в здравом уме станет вам доверять?

– Я понимаю, годы рабства и тирании ожесточили сердца твоего народа, но, Хести, у нас просто нет другого выхода. – Тон калеки стал умоляющим. – Твои знания могут помочь людям победить. Если ты расскажешь лордам, каким образом Верховная управляет демонами, как призывает их, они что-то придумают.

– Ты слишком в них веришь.

– Поверь и ты! Я знаком с некоторыми из этих людей, они…

– Хорошие? Не такие, как другие? – хмыкнула Хести.

– Они хотят защитить свой народ, вот и все. – Калека вздохнул.

– Ты просишь меня предать Дом.

– Я прошу тебя помочь мне закончить войну, пока жертв не стало еще больше.

– А что на счет Элинор и ее сына?

Хести посмотрела на притихшего Савьера и покачала головой.

– То есть, я должна предать свой народ, а ты не расскажешь никому о том, что у Лаверна есть слабое место?

– Жизни Джемини и Элинор не должны стать разменной монетой в этой войне, – сухо ответил Савьер.

– Если лорды Больших Домов возьмут