его в рот целиком. – Зачем твой полоумный братец нас сюда отправил?

– Чтобы присмотреть за Элинор и Джемини, я полагаю.

– А я полагаю, что он просто избавился от тебя, чтобы ты не путался под ногами.

– Избавился от нас.

– Пф.

Хести дожевала печенье и уставилась в окно. Савьер тоже перевел взгляд на горы, возвышающиеся над далеким лесом молчаливыми громадами.

«Сейчас отличный момент, чтобы начать налаживать отношения», – подсказал внутренний голос.

– Хести, – откашлявшись, начал Савьер, – кажется, ты хотела научиться столовому этикету?

– Может да, а может и нет. – Эльфийка снова пожала плечами и откинулась на спинку кресла. – Тебе так не терпится сделать из меня подобие прекрасной Элинор?

– Ты считаешь ее прекрасной? – удивленно спросил Савьер.

– А ты нет? – Хести прищурилась. – Она же выглядит как хренова императрица.

– С твоего позволения, она и есть «хренова императрица», – скрыв улыбку, сказал Савьер.

– Ну да, точно. Только вот править ей не суждено – Лаверн и близко не подпустит никого к вожделенному трону.

– Ты считаешь?

– Прекрати прикидываться идиотом. – Хести наклонилась и щелкнула пальцами перед носом Савьера. – Ты же сам знаешь, что твой братец одержим властью.

– Он считает, что Большой трон принадлежит ему по праву.

– А ты? – Жрица хитро улыбнулась. – Ты так не считаешь?

Несколько мгновений они смотрели друг на друга в полной тишине, затем Савьер вздохнул и отвел взгляд.

Хести наверняка видит его насквозь.

– Будет, калека. – Жрица вдруг хлопнула его по плечу. – Я ведь понимаю, каково это – быть братом властолюбивого идиота, развязавшего войну.

– Правда? У тебя тоже был брат, который…

– Мать, – перебила Хести. – Моя мать была властолюбивой… Ладно, идиоткой она не была, но власть любила не меньше твоего братца.

– Как она умерла?

– Тебе какое дело? – Глаза Хести сузились. – Не задавай мне вопросов о ней.

– Я просто подумал…

– Что мы стали друзьями? Как бы не так, калека.

– Ты невыносима.

– Спасибо.

– Это не комплимент.

Савьер потянулся было к чашке, но Хести опередила его – схватилась за тонкую ручку, поднесла чашку к губам и одним глотком допила все, что в ней оставалось.

– Эй! – возмутился Савьер.

– Тебе жалко воды с малиной?

– Не жалко, но ты могла налить себе…

– Как с тобой сложно.

– Со мной?! – возмущенно воскликнул Савьер. – Это ты врываешься в мою комнату и спишь в моей постели, ты допиваешь мой чай и суешь нос в мои дела, ты…

– Будто тебе это не нравится, – проворковала жрица.

– Не нравится!

– Будет врать. У тебя вообще были друзья, калека? Или ты провел все детство сидя взаперти, как принцесса в башне?

– Это не твое дело.

– Ага, значит, друзей не было. Тогда ты должен быть рад, что я теперь рядом.

– Если бы я просил у Трёх друга, он бы не…

– Не что, калека? – Хести подперла кулаком щеку и смотрела на него со скучающим видом. – Не помогал бы тебе спускаться по лестницам? Не согревал бы твою постель?

– Невыносимая, – сквозь зубы прошипел Савьер.

– Тебе лучше дружить со мной, знаешь, – неожиданно серьезно сказала Хести. – Кто знает, как повернется судьба и от кого в будущем будет зависеть твоя жизнь.

– Это угроза?

– Вовсе нет. Просто сила склонна переходить из одних рук в другие, – загадочно ответила Хести.

Савьер внимательно посмотрел на нее, но промолчал. Мог спросить, что она имеет в виду, но понял все и без пояснений – Дом Хести использует Лаверна в своих целях так же, как брат использует жриц. Они стоят друг друга.

– За что вы ненавидите людей? – спросил Савьер, наливая в чашку уже остывший чай.

– За годы рабства, – тут же ответила Хести. – За то, что вы делали с нами во время Столетней войны.

– И поэтому вы развязали новую войну? Чтобы отомстить?

– Ее развязал твой брат.

– Но вы…

– Что тебе нужно? – Хести нахмурилась. – Пытаешься выпытать секреты моего Дома?

Савьер прикусил язык. Да, он поступил опрометчиво, задав прямой вопрос, но как еще вывести жрицу на откровенный разговор? Она ничего ему не рассказывает, а вернуться в Дом-Над-Водой без каких-либо сведений он не может – неизвестно, что с ним сделает брат, когда поймет, что Савьер ничего не узнал.

– Забудь, – вдруг сказала Хести. – И прости.

– Ч-что? – От удивления Савьер снова начал заикаться. – Ты и-извиняешься?

– А ты думал, что я умею этого делать? Вы мне не нравитесь, вот и все. Не лично ты, а все люди.

– Только из-за того, что…

– Что значит «только»?! – взвилась Хести. – Ты вообще знаешь, что происходило в годы Столетней войны?

– Я читал кое-что и…

– Да в ваших книгах нет ни слова правды! – возмутилась жрица. – Я принесу тебе книги лунного народа, и ты поймешь, что все рассказанное вашими историками – это жалкие попытки оправдать все то, что вы делали с нами!

– Ни одна война не обходилась без ужасов, – тихо сказал Савьер. – И мне искренне жаль, что твоим предкам пришлось пережить это.

Хести смерила его взглядом и долго рассматривала Савьера, будто пытаясь поймать его на лжи. Он не отвел глаз.

– Многие люди считают, что лунный народ заслужил страдания, – тихо сказала Хести. – И теперь, после того как мы впустили в Упорядоченное демонов Фаты, они лишь убедятся в своей правоте.

– Тебе ведь тоже не нравится то, что происходит, верно? – Савьер подался вперед и осторожно положил ладонь поверх пальцев Хести. – Ты тоже понимаешь, что это путь в никуда.

Их взгляды встретились и Савьер получил ответ на свой вопрос.

Несмотря на то, что Хести старательно изображала приверженность Верховной, ей претила мысль о новой войне.