мир выцвел до смертной белизны.

Глава 99

Длинной вереницей дети потянулись прочь из космической пещеры. Перла вела их за собой. Всем хотелось идти как можно ближе к ней, чтобы видеть карту и спрашивать, что на ней показано.

Имоджен в последний раз обернулась на пещеру, залитую светом светлячков, посмотрела на скользкие скалы, на петляющий подземный ручей.

Они справились. Нашли пропавших детей. Имоджен не терпелось поскорее рассказать Миро о том, как блестяще сработал его план. Можно сказать, всё оказалось довольно просто. Имоджен переплела свои пальцы с пальцами Мари, и они вместе вышли из пещеры. Следом за всеми они побрели через затопленный тоннель, голоса детей эхом разносились в темноте.

– Твоя подруга – как Гамельнский крысолов, – сказала Мари.

– Да, – рассмеялась Имоджен. – Только наоборот, потому что она не уводит детей, а приводит их обратно домой.

«Кап, шлёп, плюх», – говорила вода. Имоджен крепко сжала руку сестры. Больше она ни за что её не потеряет.

– Как ты меня нашла? – спросила Мари.

Имоджен улыбнулась.

– Долгая история… Нам помогли звёздные часы. Помнишь те часы из башни Миро, которые мы увидели в хижине у Очи?

– Значит, они волшебные? – ахнула Мари. – А мы и не догадывались! Как хорошо, что Очи разрешила тебе их взять!

– Хмммм, – промычала Имоджен, ускоряя шаг.

Честно признаться, ей совершенно не хотелось рассказывать эту историю. По крайней мере, сегодня.

Сёстры вышли из затопленного тоннеля, и тысячи светлячков озарили их путь. Теперь стала видна длинная вереница детей, идущих за Перлой с её картой.

Девочки шли через пещеры и расщелины, всё вверх и вверх сквозь толщу хрупких скал. По пути Имоджен то и дело настороженно поглядывала на остальных детей – последних отставших в процессии Перлы.

– Ты встречалась с принцессой Казимирой? – спросила Мари.

– Да. Она просто противная капризуля.

– Есть немного, – засмеялась Мари. – А её отец, король Чтибор, заставлял меня есть рыбу.

– Да что там рыбу! Он приговорил нас к смерти! Слушай, как тебе было с Аннешкой? Она… – Имоджен помолчала, пытаясь подобрать нужные слова. – Она тебя обижала?

Мари еле заметно кивнула.

Крепко держась за руки, сёстры вошли под каменный свод, опиравшийся на толстые балки, выгнутые в середине наподобие рёбер. Остальные дети были уже вдалеке.

– Что это? – спросила Мари, резко останавливаясь.

– Что? – переспросила Имоджен.

Она потянула сестру за собой – и вдруг тоже услышала это. Низкий рокот, доносившийся откуда-то снизу или сверху. Раскатистый стон пробежал сквозь толщу камня.

Мари была до смерти напугана.

– Всё хорошо, – поспешила успокоить Имоджен.

Но Мари знала шахты лучше, чем её сестра. Светлячки начали гаснуть один за другим.

Остальные дети уже выходили из пещеры, протискивались в проход с другой стороны. Потолочные балки затрещали. Но Имоджен и Мари стояли слишком далеко от выхода. Если бы они сейчас бегом бросились в проход, то рисковали попасть под обвал.

– Нет, ничего не хорошо! – воскликнула Мари. – Этот звук гора издаёт перед тем, как…

Остальное Имоджен не услышала. Балки с хрустом сломались пополам, как зубочистки. Пальцы Имоджен выскользнули из руки Мари.

– Мари! – закричала она.

Но камни падали слишком быстро и слишком плотно. Что-то ударило Имоджен по голове, и она осела на землю.

Последнее, что она успела увидеть перед тем, как мир исчез, – сплошная стена рушащегося камня.

Глава 100

Имоджен открыла глаза. Было темно. Не так темно, как ночью в спальне, когда в окне виден свет уличных фонарей. Эта тьма была другая – густая, сплошная, древняя, не обещающая никакого света.

Сначала Имоджен подумала, что у неё закрыты глаза. Она крепко зажмурилась и сосчитала до десяти. Потом снова открыла глаза. Тьма давила со всех сторон.

«Я умерла, – с нарастающим ужасом подумала Имоджен. Неподвижный воздух пах землёй и камнем. – Я умерла! Умерла!»

Что-то влажное сползало по её лицу. Имоджен облизнула губы – у влаги был вкус крови. Мертвецы могут истекать кровью? Вряд ли…

Её голова раскалывалась от боли, которая сделалась сильнее, когда Имоджен попыталась пошевелиться. Она села – и от боли у неё перехватило дыхание. Она замерла, боясь шелохнуться. Боль пульсировала в голове.

«Мёртвые не чувствуют боли».

И тогда Имоджен всё вспомнила. Память возвращалась вспышками: зловещий рокот, падающие камни, потолок пещеры обвалился.

Имоджен вытянула руки, ощупывая пространство вокруг себя. Кругом только камень.

«Как ни старайся, судьба всё равно победит…» Так сказала Отлива, речная фея. Имоджен отогнала эту мысль.

Она хотела встать, но ей не хватило места. Боль взорвалась в голове, заставила сесть и снова застыть. Из темноты выплыло воспоминание о Марке. Он стоял подбоченившись. «Злобное, отвратительное создание. Должно быть, вся в своего отца…»

– Я не такая, как мой отец, – прошептала Имоджен. – Я никогда не брошу свою семью.

«А как же твоя мама?» – спросила тревожка.

Образ мамы всплыл в памяти Имоджен. Мама – брошенная, одинокая, заплаканная, сходящая с ума от тревоги…

Следом пришло воспоминание о Мари.

Мари…

Где она?

Имоджен не могла её нащупать. Она шевелила обеими руками, беззвучно молясь, чтобы сестра успела выбраться из пещеры. Имоджен протянула руку вверх и упёрлась в камень. Он нависал над её головой, словно застыл в воздухе. Имоджен провела по нему рукой – и нащупала второй камень. Он подпирал первый, не давая ему рухнуть ей на голову. Выходит, ей сказочно повезло. Её чудом не расплющило в лепёшку.

Повезло… Имоджен скривилась. Что ей делать с этим везением? Она заперта в рудниках. Везение лишь спасло её от мгновенной смерти. Как долго она сможет продержаться здесь, совсем одна?

– Эй? – позвала Имоджен в темноту. – Кто-нибудь меня слышит?

Тревожки не заставили себя ждать. «Здесь только ты и мы, – радостно зашептали они. – Все остальные ушли, они тебя бросили!» Имоджен слышала, как тревожки ползают по грудам щебня. Они искали её, питались её страхом. А страха было предостаточно.

Имоджен попыталась представить верхний мир – кустоши, заросли, свободно летающих птиц и бесконечный простор синих небес с бегущими по нему облаками. Она пыталась подумать о звёздах.

Но тревожки контролировали её мысли. Не было никакого верхнего мира. Остались только тьма и отчаяние. Одна тревожка вскарабкалась на спину Имоджен. Другая пробралась в её грудь, туго обвилась вокруг её сердца и лёгких.

– Они меня убивают! – закричала Имоджен, судорожно обхватывая себя руками.

Её дыхание превратилось в мелкие прерывистые вдохи.

Страх и паника. Тьма и отчаяние. Тревожки кишели вокруг.

– Перестаньте! – закричала Имоджен, царапая своё лицо. – Убирайтесь! Отстаньте от меня!

И тогда из