Йедлик обернулся. Должно быть, он услышал голоса девочек, потому что уставился пылающими глазами прямо на них. Имоджен отпрянула, но йедлик не сделал ни малейшей попытки приблизиться. Он отвернулся и продолжил ворочать камни.

По крайней мере, теперь Имоджен могла оглядеться по сторонам – пламя на голове йедлика давало достаточно света. В воздухе столбом стояла пыль, но Имоджен всё-таки удалось кое-что разглядеть. В том месте, где рухнул потолок, теперь высилась гигантская груда щебня. Было очевидно, что через неё не перебраться. Путь к спасению полностью отрезан. Им оставалось только повернуть назад.

– Помнишь дорогу к космической пещере? – спросила Имоджен, превозмогая боль в голове. – Понимаешь, о чём я? Пещера, полная светлячков?

– Кажется, да, – ответила Мари. – Там есть чистая вода и рыба. Если проголодаемся, можем попробовать поймать хотя бы одну.

Имоджен чуть не улыбнулась. Да, она по-прежнему оставалась старшей сестрой, но у неё закралось подозрение, что быть старшей не так уж и важно. Возможно, ей давным-давно нужно было рассказать о своих тревожках… Возможно, она вовсе не должна всегда брать всё на себя…

– Так странно… – сказала Имоджен. – Я прошла весь этот огромный путь – через горы, низины и кустоши, – чтобы спасти тебя, и вот теперь, когда я наконец сюда добралась, получается, что это ты меня спасаешь?

Космическая пещера встретила девочек гроздьями светлячков. И ещё там их ожидало знакомое лицо – точнее, знакомая пара крылышек. На вершине сталагмита сидела сумеречная бабочка.

Имоджен должна была обрадоваться. Она должна была броситься к ней с криком: «Привет!» Но её голова раскалывалась от любого движения. Она обессиленно опустилась на пол.

Бабочка повертела усиками-антеннами.

– Нам нужна твоя помощь! – закричала Мари. – Пожалуйста, покажи нам дорогу наверх!

Бабочка поползла по сталагмиту, открывая и закрывая крылышки. На ходу она выписывала узоры и петли, в точности как в тот раз, когда она танцевала на кухонном столе в доме Бранны и Земко. Но сейчас с ними не было Зуби, который умел читать язык танца, а Имоджен ничего не понимала.

Бабочка запорхала над головой Мари и полетела вверх, к своду пещеры.

– Куда ты? – позвала Мари. – Мы не можем туда забраться!

Но сумеречная бабочка как будто не слышала. Вскоре она бесследно растаяла среди светлячков – серое мерцание среди голубых звёздочек.

– Почему она нам не помогла?! – воскликнула Мари.

Имоджен покачала головой – фейерверками взорвалась боль. «Бабочка прилетала не для того, чтобы помочь, – подумала она. – Она прилетела попрощаться».

Глава 105

Аннешка погружалась в холодную бурлящую воду, в глубину белых пенных волн. Тяжёлый наряд тянул её на дно, поэтому она сорвала с себя головной убор и энергично заработала ногами.

Долой сверкающий корсет и жемчужную сетку, скрывающую лицо.

Она боролась всё сильнее, всё яростнее.

Она вертелась, крутилась и рвалась.

«Я не королева Свитла, – думала Аннешка. – Я не собираюсь умирать за её преступления!»

Вокруг неё ревела вода, но внизу, на глубине, слышалось что-то ещё.

Ту-дум, ту-дум.

Это был звук, который Аннешка хорошо помнила; звук, отдававшийся у неё в костях, вот только сейчас у неё не было времени на воспоминания. Река тащила её вниз.

Аннешка сорвала с талии пояс.

Долой всё! Заберите всё это!

Дар реке.

Она содрала с шеи серебряную цепь и из последних сил рванулась вверх. Наконец Аннешка вынырнула на поверхность и стала судорожно хватать ртом воздух.

– Я не… королева Свитла! – прохрипела она.

Теперь она была налегке. Из всей одежды на ней осталось только пышное нижнее платье с оборками. Оно колыхалось вокруг Аннешки, как медуза, когда она запрокинула своё измученное лицо к небесам.

Ту-тук, ту-тук.

«Определённо… Нет, но ведь это не может быть Сердце горы! Звук доносится из-под воды…»

И тут Аннешка увидела водоворот, воронку в воде, невдалеке от того места, где она плавала.

У неё уже почти не осталось сил. Водоворот затягивал её.

Но вдруг она увидела лодку – хлипкую маленькую лодчонку – и человека, с силой налегавшего на вёсла.

– Помогите! – закричала Аннешка.

Водоворот уже коснулся пальцев на её ногах. Откуда-то донеслись голоса девочки и мужчины, они что-то кричали. Мужчина повторял одно и то же слово. Что ему нужно? Кто они? Как Аннешка могла попасть к ним в лодку?

Чья-то рука схватила Аннешку и втащила её на борт. Она лежала на дне – распластавшаяся, задыхающаяся, беспомощная, как новорождённый младенец. Отдышавшись, Аннешка перевернулась на спину и посмотрела на своих спасителей. Мужчина был похож на короля Чтибора. На девочке было платье из оборочек и ленточек. Это была принцесса Казимира.

Аннешка ощупала своё лицо. Ни головного убора. Ни жемчужной сетки.

Павла… Вот что кричал король Чтибор! Павла. Павла. Имя его дочери.

– Павла! – вскричал Чтибор. – Это ты!

Когда Аннешка почувствовала, что уже может сесть, она привалилась к борту лодки. Казимира вся дрожала и в кои-то веки помалкивала.

Аннешка огляделась по сторонам. Вдалеке качались на волнах круглые лодочки – утлые рыбачьи суда. Впереди по курсу был остров, точнее, то, что от него осталось. Река поглотила землю, водоворот жадно засасывал всё, что осталось.

Вода стремительно закручивалась в гигантскую воронку. Если у них ещё оставалась надежда на спасение, их маленькая лодка должна была вскарабкаться на водяную гору. Но Чтибор оказался на удивление сильным гребцом. Он яростно скалил зубы при каждом взмахе вёсел. Он был весь пунцовый от натуги, свирепый и решительный.

Но в воде был кто-то ещё! Мужчина. Он ухватился за борт лодки.

– Эй! – закричал он. – Это я!

Чтибор нахмурился.

– Павла? Ты его знаешь?

Аннешка молча смотрела на Суровеца. В его взгляде было отчаяние. Вода смыла кровь с его лица.

– Ну же! – прохрипел он. – Мы же сообщники!

Но разве Аннешка не советовала ему не затевать поединок с этим мальчишкой? И вот все узнали, что это он был лютомужем. Все узнали, что он натворил… Нет, теперь Суровец был Аннешке ни к чему.

Она посмотрела на Чтибора и прошептала самым дрожащим голоском:

– Папочка, этот человек похитил меня! Это же повелитель лютомужей.

Лицо Чтибора раздулось, как бока рыбы-ежа. Он вскочил на ноги, и лодка угрожающе накренилась. Казимира заскулила. Чтибор вырвал весло из уключины, и Суровец потянулся к нему, думая, что король хочет ему помочь.

Но Чтибор уже спас всех, кого хотел спасти. Он замахнулся веслом, как мечом, и занёс его над головой.

– Отвернитесь, доченьки, – велел он.

Разумеется, доченьки и не подумали послушаться.

Чтибор обрушил весло. Громкий свист. Тошнотворный треск.

Суровец