Шрифт:
Закладка:
Проснувшись, я вытерла мокрый подбородок и села. Каган Пашанг рядом со мной что-то писал на пергаменте золотым пером.
– Выглядишь лучше, – сказал он. – Еще не сияешь, но уже поправляешься.
– А чувствую себя нисколько не лучше.
– Правда? Надеюсь, твой химьярский друг хорошо о тебе заботится. Где он, кстати?
– Именно поэтому я здесь. Его забрали Философы. – Я глубоко вздохнула, не в силах поверить в то, что сейчас произнесу. – Пашанг, мне нужна твоя помощь, чтобы спасти его.
Он отложил перо и пергамент.
– Философы?
Я кивнула:
– Они забрали его в Башню, а такое никогда хорошо не заканчивается. В одиночку мне его не вытащить. Мне нужна твоя помощь.
– Хочешь, чтобы я взял Башню штурмом? – Он пожал плечами: – Гулямы не пропустят нас за стены Кандбаджара. Как же я могу тут помочь?
Разглядывая его ухоженную бороду, я гадала, что же задумал Пашанг. Хизр Хаз ясно дал понять, что орден вот-вот двинется на Мансура, но самый могущественный союзник Мансура оставался отстраненным и далеким. Что происходит?
– В последний раз ты кое-что сказал мне. – Я придвинулась чуть ближе к нему. – Про дар и звезды. – Я не собиралась рассказывать, что вижу звезды или про свой новый глаз, но должна была выведать, что ему известно. – Что ты имел в виду?
Пашанг скрестил руки на груди:
– Вот в чем вопрос, верно?
Он потянулся к моей повязке.
Я схватила его за запястье:
– Что ты делаешь?
– Позволь мне увидеть.
– Увидеть что?
Его улыбка наполнила меня ядом.
– Я знаю, что там скрывается, Сира. Я же спас тебя от снежной бури, помнишь? И не только это. Я не впервые был во Дворце костей. Я провел тебя через звезды и видел, с каким даром ты ушла.
Я содрогнулась от воспоминаний: Пашанг тащит меня сквозь шторм крутящихся скал и пылающих комет к белому разрыву в бесконечной черноте.
– Что такое Дворец костей?
– Участь хуже смерти, – без всякого выражения ответил Пашанг. – И новое начало для нас обоих.
– Я не понимаю, – покачала я головой. – Я.
Он придвинулся совсем близко, сухое дыхание коснулось моего лица.
– Я никому этого не рассказывал, но тебе расскажу. Я больше года блуждал в самой глубине Бескрайности, там, где она называется Красной. Небо, затянутое иссиня-красными облаками, не менялось ни днем ни ночью. Там я нашел Дворец костей и вошел в него. И я тоже вышел оттуда с даром.
– Каким даром?
Я вздрогнула, когда он взял меня за руку, но не вырвала ее.
– Даром нового пути. – Его губы растянулись в улыбке. – По которому я шел один. Пока не встретил тебя. И видения… три видения, если быть точным. Сейчас мы находимся во втором, оно началось, когда я вытащил тебя из Дворца костей, и закончится сегодня. Но мой дар ничто по сравнению с твоим. Ты – та, кто соединяет звезды.
Я озадаченно покачала головой:
– Что это такое… и почему это хуже, чем смерть?
– Ты можешь щелчком пальцев поставить на колени целый город. – Он рассмеялся знакомым с детства утробным смехом. – А почему это хуже смерти, думаю, ты скоро узнаешь.
Так много нужно понять, а времени совсем мало.
– Я просто хочу вернуть своего друга. Пашанг, если ты не можешь помочь, я ухожу. И надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
– Можешь уходить. Похоже, ты думаешь, что я собираюсь помешать тебе, но для меня. – он сцепил руки, – имеет значение лишь одно.
Усилием воли я не дала себе встать.
– Одно?
– Возможность провести мою орду в город. Если бы только ты могла как-то помочь.
Лат всемогущая, этого я не могла. Рассчитывая на союз с Хизром Хазом, как я могла помогать его врагу?
– Зачем? Чтобы ты поддержал Мансура? Я не стану помогать ему захватить власть. Он пытается украсть трон моего мужа!
Пашанг усмехнулся:
– Ты веришь, что Кярс будет чтить брак с девчонкой, убившей его отца? И знаешь, говорят, у Ахрийи полностью черные глаза. – Он вздохнул, резко и глубоко. – Бестактно с моей стороны, но я должен был высказать очевидное.
– Я не убивала Тамаза. Я собираюсь пролить свет на правду. Кярс справедлив, он ее увидит.
– Не убивала Тамаза? – Пашанг озадаченно уставился на меня. – Тогда… кто его убил?
Похоже, ему известно не все.
– Колдун! Оборотень, который использовал мое тело! – Я шептала, боясь, что услышат люди в юрте. – Тебе что, никто не сказал?
– Оборотень? – у него отвисла челюсть, обнажив стесанные зубы. – Она здесь, в Кандбаджаре, прямо сейчас?
– Она? Ты что-то знаешь?
Пашанг поднял голову, будто вглядываясь в собственный разум.
– Я видел ее в третьем видении. Но ей было… не меньше ста лет, лицо сухое и потрескавшееся, как кора дерева. – Он тряхнул головой, прогоняя видение. – Она стоит у нас на пути, Сира. Сломанная ветвь, преграждающая дорогу в рай.
– Рай? Повторить, что ты сказал? «Участь хуже смерти». – Я подавила дрожь. – Как бы там ни было, я собираюсь спасти Эше. А потом выведу ее на чистую воду, и Кярс узнает правду.
– Да-да, – раздраженно буркнул Пашанг. – Вот бы и мне видеть свою цель так ясно. Если бы мы могли пробраться в город, я бы тебе помог. Не на следующей неделе, не завтра, прямо сейчас.
Его слова стали для моих уставших души и тела бодрящим ударом бубна. Мимо нас к дальним столикам прошли мужчины в белых одеждах, переговариваясь вполголоса. Когда они удалились, я спросила:
– Но как мы сможем пробраться в город?
– Так, значит, мы договорились помочь друг другу? – умоляюще посмотрел на меня Пашанг.
Если он может спасти Эше и помочь разоблачить оборотня, вероятно, оно того стоит. Но могу ли я доверять человеку, похитившему и продавшему меня? Вырвавшему меня из рук матери?
– А если ты лжешь? А вдруг, оказавшись внутри, побежишь к Мансуру?
Нет, я не могу.
Я встала, собираясь уйти и оставить все мысли о помощи от такого отвратительного существа.
Пашанг вскочил на ноги и схватил меня за руку. Между нами пронесся разряд – молния в наших венах. В одно мгновение я ощутила жар и холод, оцепенение и пробуждение, лед и огонь. Повсюду вспыхивали звезды и, проносясь в моем поле зрения, звенели как ветерок в ушах. Я подняла другую руку и
