Я тоже проглотила язык при мысли об этих кошмарах. Что же, интересно, случилось с Сару?

* * *

Из-за духоты и влажности доспехи были сродни удушливым силкам. Противное жужжание насекомых перемежалось хлопками по загривкам и рукам. По рытвинкам лениво текли вглубь леса ручьи.

– Нора. – Со мной поравнялся верхом Виктор. Я повернулась к нему. – Рекруты еле плетутся. Они выдохлись и просят сделать привал, – проговорил он вполголоса, чтобы никто не слышал. Я осторожно оглянулась на пыхтящих в хвосте новичков.

– Мы почти добрались.

Виктор беспрекословно кивнул. Просил он не из жалости – в конце концов, сам был на их месте. Мы оба негласно чтили авторитет друг друга, на чем даже не заостряли внимание. Его больше заботила боеспособность отряда. В случае западни, пусть маловероятной, усталость может сгубить нас всех.

– Еще кое-что.

– Да?

– Вы с ним вон, – кивком указал Виктор на одного седока в стороне, – знакомы?

То был Эрик Ричардсон. Он стискивал в руке поводья, грызя былинку, и взглядом протирал во мне дыру.

– Не обращай внимания. Ему поручено только заплатить за демона и удостовериться, что бестию довезут в целости.

– Старый знакомый? – не унимался мой заместитель.

Я с улыбкой повернулась к нему.

– С чего вдруг такой интерес?

Он посмотрел вперед и пожал плечами.

– Предпочитаю просчитывать расклады, а для этого нужно учесть все.

Наши кони сошлись взмыленными боками, отирая пот. Мы тотчас одернули поводья в разные стороны.

– Он не опасен. Просто бесится, что я его обчистила.

– Обчистили?! – поразился он.

– Не буквально. Он как-то в Бракене поставил на одного бойца и сделал все, чтобы меня довести. Я вышла на арену и забрала весь банк.

Тут до него что-то дошло.

– С кем бились?

– Да с одним громилой. С виду не умнее мешка картошки, а оказался не промах.

Его глаза округлились.

– Великан Мунасен?!

– Он самый! – поневоле просияла я.

– С ума сойти. Вы та самая Симург?!

Я не вполне его поняла.

– Так меня прозвали.

Виктор тряхнул головой.

– Нет же, нет. Вы на арену вышли как Симург?

– Может быть. Столько лет прошло.

– Да вы же легенда!

Из-за чего же, хотелось бы знать, весь восторг? Тут он одернул себя и пояснил:

– Я сам боя не видел, но город после него гудел! Якобы какая-то женщина уложила Мунасена, умыкнула деньги, и только ее и видели!

– Выиграла деньги, – поправила я, но он от этого лишь отмахнулся.

– Не верю, что это вы. Теперь все бои сравнивают с тем единственным.

Я улыбнулась. Не припомню, чтобы Виктор при мне так распалялся. Его воинская дисциплина, я понимала, чаще была показной, и стоило ему заговорить о предмете страсти, в нем тут же просыпался ребенок.

– Не знала, что ты азартный, – поддела я.

– Не знал, что вы дрались в бойцовской яме, – с ухмылкой парировал он.

Я отвернула от него покрасневшее лицо и припустила коня.

– Всего раз.

* * *

За последней кручей на пути лежала цель всего похода – городок Малотень. Убогий, одной ногой в могиле, – таким его описывали. Время его не пощадило: пусть не по вине акар, раши и прочей нечисти, но городские ресурсы были на исходе.

То, о чем в Клерии предпочитали молчать, здесь раскрылось во всей красе. Туман был все ближе, вспышки гнили учащались, снабжение хирело. В годы Асаманского конфликта на нашу сторону гор хлынули с запада потоки беженцев из империи, лежавшей средь пустынь и барханов. Было их столько, что Бравника отказала в крове – и тогда целый род монархов и воителей погряз в распрях. Местные земли так и не оправились от убийств и междоусобиц под покровом вспухающего леса. Заросли стали безмолвным напоминанием о неминуемом. Они вились, сплетались в ком, как бы в попытке сбежать от грядущего рока.

До чего стало горько. Мы, люди, обречены, а зачем-то сажаем на шею акарских отщепенцев!

И вот показался Малотень. Грудились кучками скромные домишки, высилась солидного размера церковь – вот только город был разгромлен.

Над куцыми халупами курился дым, у многих провалилась соломенная крыша, обуглились стены. Жаркий ветер гонял по земле прах, пронося сквозь наши ряды смрад паленого мяса.

– Виктор, – незамедлительно окликнула я. Заместитель послушно подошел. – Выдели людей, пусть разнесут нуждающимся все необходимое. Спусти обозы, узнай, есть ли раненые. Главное – быстро и четко.

– Есть, командир. – Он моментально стал рассыпать приказания, спускаясь в город.

Со спины ко мне приблизились Говард и Стаменс.

– Как считаете, акары? – спросил первый.

– Ну а кто? – фыркнула я.

– Сомневаюсь. Зачем акарам разорять такую дыру? Что они выиграют? – возражал Стаменс.

– Будто акарам нужна причина. Они доведены до отчаяния и голодают.

Мой конь просеменил под гору. Остальные всадники спустились следом. У границы селения я приказала спешиться и разгрузиться, а затем до дальнейших указаний предлагать помощь всем пострадавшим.

Раненых оказалось много – в том числе смертельно. Густо воняло горелой плотью. Запах въелся во все, как сигарный дым в язык пьяницы.

По всему городку приглушенно, заунывно кашляли. Много кто был перемотан бинтами. Один, с подвешенной перебитой рукой, следил за мной левым глазом, а правый скрывала повязка наискось через лицо. Во взгляде его была мертвецкая пустота. Несчастный и словом не расщедрился, когда мы приблизились. Его кровь напитала марлю гадким пятном, и казалось, что он следит за нами красной демонической сферой.

Вскоре меня нашел Говард.

– Виктор организует выдачу провианта и налаживает порядок.

– Кто разграбил город?

– Шайка оборванцев‑налетчиков. Видимо, почва истощается и урожая почти не дает.

Я прикусила губу. Местные доведены до крайности. Не за горами окончательный крах. Как Вороний город смеет кормить и одевать обрекшую нас на эти муки заразу, когда здесь люди умирают голодной смертью?!

– А наши адресаты?

– Пока не объявились.

Тут возле меня возник Стаменс.

– Есть проблема.

Он проводил меня к церкви. С западного бока шиферная крыша обвалилась, а под ней было сплошное пепелище.

С порога меня обдало волной удушливого жара и зловонием умирающих.

Слышался громкий кашель. Им как будто переговаривались с соседями и приветствовали близкую смерть, чествовали серенадой приближение Анку на его повозке.

– Пока церковь забита людьми, демона нельзя здесь оставлять.

Я прикинула возможности.

– Где настоятель?

– Я здесь. Аббат Тилберт.

На его бурой рясе едва различимо багровело большое пятно, покрытое вдобавок разноцветными брызгами. Брызгами чего – не знаю и не желаю знать.

– Я капитан Нора. Как вы знаете, нам поручено кое-что забрать.

Аббат, было видно,