— Да хоть пашню. Но это без меня. Я вам отец и вождь, а не холоп, — напомнил гадюке манипулятор, перегнулся через неё и поцеловал сонную жену в лоб: — Я стабилизатор, значит, возглавлю министерство внешних сношений.

— Будешь бегать к деревенским девкам? — с непревзойдённой и подлой ехидцей уточнила Лэти.

Дон хмыкнул и поинтересовался:

— По мозгам давно не получала? Ты, конечно, не гарпия, но жало вырву. На чём мы остановились?

— На том, как народ станет плясать под дудку великого сношенца, — не отказала себе Лэти в удовольствии всё переврать.

— А у великого надзирателя пупок не развяжется от количества поднадзорных? — осведомилась мелкая, смачно с подвывом зевнув.

Дон с трудом удержался, чтобы не накрыть её мордаху одеялом и не придушить. Голова гудела. Веки слипались. Хотелось всех быстренько поубивать и спокойно заснуть под провокационное сопение дрыхнувшей без задних ног Дайны.

— Тех щупов с базы нужно убить, — внезапно и безапелляционно выдала мелкая гадина, поднаторевшая в большой войне с миром.

— Ты серьёзно? — переварив приступ обалдения, уточнил Дон.

— Нет, кривляюсь тебе в удовольствие, — холодно пошутила Лэти.

— А если у них дети? — неподражаемо спокойно осведомился.

И аж залюбовался своей недюжей выдержкой.

— Какие дети? — не поняла занятая милитаристскими идеями гадючка.

— Маленькие.

— Откуда им взяться? — окончательно затупила девчонка.

— Тебе потом покажут, — ласково предрек ей манипулятор.

— Я понимаю твои чувства, — сухо порадовала Лэти. — Но, это всего лишь чувства. Всё решают факты. Щупы, засевшие на этой базе, уничтожают население целого округа. Планомерно и беспощадно. Между прочим, детей тоже. А их возможные дети на это смотрят и учатся жизни у своих жестоких матерей. Они без колебаний убьют и моих детей. И ваших с Дайной. Мы долго шли сюда с одной целью: обеспечить безопасность собственных детей. Я не права? Ты молчишь, значит, права.

— Вы все так думаете? — задумчиво уточнил Дон. — Все трое? И Лэйра с Паксаей тоже?

— Паксая колеблется, — призналась Лэти с присущей гадинам неохотой.

— Прикидывает возможность этого избежать, — понял Дон, поняв и другое: — Но, если не выйдет, поможет вам убить всех этих тёток.

— Это разумно, — резюмировала гадюка. — Но никто не говорит про всех тёток. Мы что, фашистки? Что-то ты окончательно забекренился на почве тотальной ответственности.

— Убить только непригодных в систему, — перефразировал манипулятор. — Ну да, не может быть, что свихнулись все поголовно. Для этого нужны иные обстоятельство, нежели затворничество. Вот и маленькая девочка Ладея утверждает то же.

— Ага, — недобро хмыкнула Лэти. — Для этого нужен конец света.

— Всё! — раздражённо проскрипел Дон. — Разговор состоялся. Спокойной ночи, пока я тебя не выключил к едрене-фене!

Последнее, что он услыхал, как невдалеке скрипели бронёй о камни граги — рыть лежанку в каменистой земле сплошное наказание.

Он проспал ровно один час двадцать три минуты и четырнадцать секунд. «Барбос» пихнул его, дабы манипулятор встретил пришельца лицом к лицу. В задницу всех пришельцев и тебя заодно с ними — попытался отбрыкаться Дон: спать хотелось зверски. В голову пришла мысль, что с этого края бивака именно он является караульным — армы не чухнут, надеясь на его персональных подкорковых сторожей. И что за сволочь рискнула сунуться будить уставшего, как собака, манипулятора? Граг — получил он не совсем ожидаемый ответ. Граг да ещё одинокий никогда не сунется туда, где отдыхает шайка его сородичей, где один другого краше. А, кстати, почему эти оболтусы не подняли тревогу трубным визгом?

Получили запрет — доложился «системник». Манипулятор испытывал негативные ощущения, когда решил, будто не успел отобрать у армов молоденького грага. «Системник» исправил его оплошку: надавал армам по рукам и грага отпустил. А теперь тот припёрся, и агрессией от него не пахнет. А пахнет страхом, любопытством и желанием стать частью стаи, где его защитят. Твоя работа — уточнил Дон у «системника». А чья же ещё? И Радгар отчасти его рук дело. Верней, щупалец, ибо этот спрут скоро заживёт собственной жизнью. Дон ещё только смутно представлял себе, что системе нужны квалифицированные военные, а этот прохидей уже оттяпывал руками армов лучшего менеджера Черногорья. Зашибись они банкуют!

Пока восхищался, раздался характерный топот, сопровождаемый клацаньем разлетавшихся камушков. Бегемот — отныне и во веки веков — правильно понял суть сокровенного ритуала приобретения в личную собственность двуногого «сильного». И неправильно оценил, будто его бывший вожак самолично обзавёлся «сильным» на свой вкус. Вот и решил, что он тоже не лох: должен поймать себе двуногого. На вкус же Дона, ему эта забота нужна, как вшивому баня. Лэти спросонья хихикнула, что-то пробормотала и снова отключилась. Дайна даже не пошевелилась — счастливое создание.

Он притворился спящим и тут же получил рылом по почкам. Бегемот радостно заквакал, приглашая порадоваться вместе. Дон вздохнул, открыл глаза и приказал питомцу — а куда деваться — лечь и угомониться. Бегемот громыхнул пузом о землю и завозился, поднимая пыль. Дон чихнул и решил — раз уж спать накрылось — продолжить эксперимент.

При нужде он умел трудиться вдумчиво и тщательно. При большой нужде с огоньком и творческим подходом. И на этот раз он почти начал… Но опять провалился в раздумья. Они с щупами давно открыли открытие: древние что-то нашаманили с мозгами грагов, отчего те имели конкретное и устойчивое отношение к таким, как он. То есть именно к людям-мутантам. Причём, отношение явно доброе. Что не давало права, скажем, щупам помыкать ими, как обычными бессловесными тварями. И насильно заставлять их делать то, к чему не лежит их свинская душа. Тут местные тётки явно погорячились. А всё от безграмотности и тупой злобы — посетовал просвещённый сын просвещённой цивилизации.

С тобой проделали именно это — похлопал Дон рукой по назойливо тычущемуся в бок рылу. Да, дружище Бегемот, тебя пытались насильно превратить в объект неодушевленный. Как метла, которая шевелится лишь в руках человека. А затем отправляется в угол за дверью и торчит там дохлой палкой до нового призыва на работу. Что ж поделать, если мы люди такие свиньи — извинился он перед новым товарищем. Видимо, потому и ладим с вами. Это гусь свинье не товарищ, а промеж самих свиней всё пучком.

Неизвестно, что там имели в виду древние, создавая грагов, но Дону они оставили в наследство шикарный козырь. Подогнали друзей-приятелей, с которыми вполне можно сосуществовать по принципу: ты — мне, я — тебе. Стоит вернуть грагов в то состояние, что было для них естественным и комфортным, как получается вполне симпатичный домашний питомец: вонючий, визгливый и старательный.

Он заглянул