Чесла и уйти с колдунами в Утробу. Странно, вроде ответственный руководитель. Слуга царю отец солдатам. Ну, царь-не царь, а своим людям он предан. Понятно, что обеспечить им достойную жизнь можно с любого фланга. Скажем, победить злых ведьм Утробы, и вот тебе, пожалуйста: живи народ, приплясывай. Плодись и размножайся, а я тут рядышком приткнусь. В ведьмином логове место застолблю, чтобы там какая иная нечисть не завелась.

Короче, Гнер прав: Радгар им подойдёт, а Чесла пусть само как-нибудь выкручивается. Всё равно Радгар не перенесёт грядущей мирной сельскохозяйственно жизни — удавится бесполезно для Дона.

— Ты хочешь заставить его подраться с грагом? — дошло до манипулятора, к чему армы готовят нового брата по оружию.

— Граг должен понимать, что над ними взяли верх, — сурово оповестил Эспе-Аэгл. — Без этого он станет вечно проверять его на прочность.

— Какая чушь! — восхитился Дон. — Мы вообще-то, их кодируем на послушание. А ваши эти загибы сплошная мистификация. Как только я…

— Я должен его победить, — упёрся Радгар в узколобую политику мужских понятий.

— Флаг в руку, — пожелал ему манипулятор и огляделся в поисках трибуны для важных посетителей гладиаторских боёв.

Гнер помог ему взгромоздиться на ближайший валун — с него Дон разглядел, как метрах в пятидесяти от него на такую же трибуну взлетел Гоб. Тут же покачнулся — здоровенный граг долбанул в трибуну лбом, не сумев вовремя затормозить. Этикет армов не позволял Грассину убить приглянувшегося зверя, пока в охоту не включатся остальные. А вот дразнить кабанов ему никто не запрещал: разогревать, так сказать, для дальнейшего употребления с перчиком.

— Не встревай, — попросил манипулятора Гнер.

Кивнул Радгару, и они направились встречать грагов, которым осточертело подкрадываться. Теперь они пёрли на добычу с открытым забралом, пренебрегая всякими там стратегиями. Чедом остался рядом с колдуном: то ли по собственной инициативе, то ли барр ему приказал стеречь хлипкого чародея.

Ребята не отошли и на десяток метров, как из-за ближайшей насыпи показался первый граг. Он трусил, низко склонив голову, словно подбирая с земли свежий след добычи. Остановился шагах в двадцати от авангарда еды и оценил обстановку. Позади него уже переминались пять нетерпеливых охотников, ждущих сигнала к обеду. Но, их вожак поначалу отчего-то промедлил. А после и вовсе сник. Стоял, покачиваясь на крепких ногах, будто из них вырвали кости. Гнер обернулся на манипулятора и погрозил перестраховщику зажатым в лапе мечом. Дон ответил поднятым пальцем, демонстрацию которого давно объяснил ребятам в самых красочных выражениях. Гнер закаменел скулами, но решил не связываться с придурком, смысл существования которого состоял в защите системы. Гоб не упустил немой перепалки вождя с шаманом и заржал на всё ущелье.

Будто отвечая на этот дерзкий вызов, один из грагов грозно взвизгнул. Подался вперёд, толкнув вожака плечом. Тот качнулся сильней, но на ногах удержался. Ощерясь, недовольно мотнул башкой. Однако сцепиться им не удалось: наглый молодчик и сам как-то скуксился, роняя враз потяжелевшую голову едва ли не до земли. Затем рухнул набок: засучившие копыта достали морду вожака и засветили тому прямо в зубы. Вожак замотал башкой и заскрипел. А за его спиной совсем еще молодой кабанчик вдруг обиженно хрюкнул и завалился на задницу. У четвертого — покрупней и постарше — ни с того, ни с сего принялись разъезжаться ноги. Пятого с шестым тоже замотало из стороны в сторону.

Чуя неладное, вожак попытался, было, развернуться к своей шайке. Но окончательно потерял равновесие и упал на передние колени, напоследок невнятно хрюкнув. «Барбос» вонзился в голову вожака ледяным клинком, и, казалось, вот-вот развалит её на две половины. Тот замер, воткнув длинную морду в землю и почти зарыв пятачок среди камней. А вокруг него возились, глухо повизгивая, его собратья, напоминая снулую рыбу в ведре рыбака.

Дон вовсе не собирался мешать ребятам в их военно-спортивных мероприятиях. Хотел всего лишь дать им возможность спокойно сделать покупку. А после уже учинить мордобой с отсеянными кандидатами. И армы его поняли. Воссоединились, осмотрели предложенный ассортимент, пошушукались с Радгаром. Затем Гоб указал Дону на их выбор — это был не вожак. Ребята безо всяких семинаров переподготовки научились разбираться, кто годен в систему, а кого зарезать. Ну, да манипулятору один хрен, что вершки, что корешки. Выбранный достаточно взрослый верзила поднялся на ноги и помаршировал к насесту Дона.

— Чедом, тебе граг в хозяйстве не пригодится? — решил пошутить он, чтобы напрягшийся парень не воспринимал всё так серьёзно и не укокошил Радгорова кабанчика. — Пахать на нём или…

— Чушь не мели, — одёрнул его Чедом. — Где ж ты ему пахаря-то сыщешь? Дураков нет.

Ты вон тоже не дурак — мысленно хмыкнул Дон — а с чувством юмора перебои.

Дикий визг грохнул точь в точь после слова «перебои». Пихнув бочиной вожака, тот самый борзой кабан подскочил на месте, яростно замотал головой, знакомо крутанулся. Охотники раздались в стороны, давая ему пробежаться, размяться, начать атаку. А борзой внезапно положил на них с прибором и налетел на оживающего вожака. Снёс того с первого удара. Когда пыль немного осела — а подлец ушёл-таки на круг для разбега — зрителям предстало брюхо вожака. Оно было раскурочено чуть ли не от горла до задницы. Вот тебе и рыцарский турнир — мысленно поздравил чуть обалдевших армов Дон. Кому спорт, а кто решает свои карьерные проблемы.

Он, было, задумался, но почти сразу же его вернули к действительности. Или не сразу — Гнер уже успел завалить грага. Казнённый не смог даже подскочить. Он так и замолотил ногами в воздухе, ёрзая по земле и кусая камни. Дон не желал на это смотреть. Самостоятельно сполз на землю, отбив оба колена. И потелепался к девчонкам, краем глаза следя за пойманным для Радгара экземпляром. Тот привычно тупо пялился в пространство, ожидая своей участи. Ему, в отличие от приятелей, сегодня повезло.

Глава 4

Это гусь свинье не товарищ, а промеж самих свиней всё пучком

Девчонки прониклись видом унылой физиономии своего стабилизатора и пожалели великомученика — даже змеища Лэти. Усадили его у крохотного костерка, который им сварганил Юрат. Налили свежекипячёного чая. Выдали бутерброд из зачерствевшего хлеба и вчерашнего мяса — в этой жизни только дерьмо стабильно неизменно. Жена подлезла под бок, прижалась тёплым мягким бедром — настроение чуток приободрилось, и не только оно. С этой несвоевременностью в штанах здорово помогал бороться бальзамчик — Дон поспешно хлебнул панацеи и выдохнул. Словом, окунулся в мирную жизнь, пока с той стороны,