так свой надел, верно?»

Она обошла сад, разглядывая его с разных сторон. Хотя Тэра гуляла здесь бессчетное число раз, а иногда даже внимательно все осматривала, девочка никогда не отдавала себе отчета, что… «Ага, вот в чем дело!» Контуры наделов, отведенных под разные растения, напомнили ей очертания островов Дара.

– Потому что разные растения требуют разной подкормки и разного количества воды, – ответила она осторожно. – Рисовое поле должно быть затоплено, тогда как виноградным лозам требуется много воздуха и мало влаги. Даже дикие растения входят в твои владения, а у них свои нужды.

Куни кивнул, заметно довольный:

– Для разных областей требуется различная политика.

У Тэры радостно забилось сердце.

«Я была права! Независимость, данная знати, – это эксперимент».

– Возможно, выращивая новое растение, лучше попробовать посадить его на разных грядках в разных областях и посмотреть, где ему понравится больше, – промолвила она.

Куни рассмеялся:

– У моей дочери явный талант к земледелию… и, быть может, не только к нему.

– Мне стоит почаще приходить и помогать тебе по хозяйству.

– Буду только рад, – сказал Куни. А после паузы добавил: – С твоей стороны было очень умно помочь пана мэджи и мастеру Рути сохранить лицо после того, что сделал капитан Миро на Дворцовой экзаменации. Вот если бы и твои братья были такими же сообразительными…

Тэра зарделась, польщенная комплиментом.

– Что ты думаешь о предложении Дзоми Кидосу? – спросила девочка, желая узнать, каковы взгляды отца в отношении ее протеже.

Куни с интересом посмотрел на дочь:

– Ты с ней знакома?

– Э-э-э… нет. Но она была так убедительна.

Куни продолжал сверлить ее взглядом, но предпочел не развивать тему.

– Некоторые семена дают всходы только в том случае, если почва должным образом подготовлена. – Пояснять свою мысль он не стал.

Тэра размышляла над ответом, продолжая поливать огород вместе с отцом.

Тук: ковшик коснулся дна ведра и вернулся пустым. Тэра встала и утерла лоб рукавом.

– Сходим и принесем еще воды?

Куни посмотрел на ее покрытое потом личико, и черты его смягчились.

– Вполне достаточно, ты и так здорово мне помогла. Девочкам ни к чему потеть и покрываться загаром. Возьми Ада-тику, и поиграйте в тени в маминой части сада.

Тэра уставилась на него, закусив нижнюю губу. Потом, собравшись с духом, встала очень прямо и спросила:

– Отец, разве ты говорил королеве Гин во время войны, что ей не стоит потеть и загорать?

На миг на лице Куни застыло нечто среднее между удивлением и смущением, затем он расплылся в улыбке и поклонился дочери:

– Мои извинения, принцесса Тэра. Сила может рядиться не только в мужское платье, но и в женское тоже. Я не собирался оскорбить ваше высочество, но вы правы: мои слова были необдуманными. Характером вы пошли в мать, и это к лучшему.

Тэра склонилась в глубоком джири.

– Мой отец – повелитель, обладающий широким умом.

Они как раз готовились вернуться с пустыми ведрами обратно к ручью, когда на некотором отдалении вдруг раздался приветственный оклик:

– Луан! Ты что это тут делаешь?

Обернувшись, Куни и Тэра увидели Рина Коду, имперского секретаря предусмотрительности, пересекающего арочный мост. Обращался он к Луану Цзиа, который стоял под мостом и словно бы пытался слиться с опорой.

Луан вышел из тени моста и поклонился:

– Мои извинения, ренга. Я не хотел вмешиваться в минуту вашего личного общения с детьми.

– Вмешиваться? – вскричал Рин. – Да ты ведь почти член семьи! Хотя и отсутствовал слишком долго. Попозже мы просто обязаны опрокинуть за встречу по меньшей мере шесть кубков вина. Осмелюсь сказать, в эти дни коллекция напитков у меня стала много лучше, и мне жаль, что нам не удалось поговорить по душам со дня твоего приезда. Во время твоего отсутствия моим людям пришлось несладко, пока они приглядывали за тобой – исключительно в целях защиты! – потому как ты похож на исчезающую в море черепаху: объявишься на пару дней в каком-нибудь городе, а потом пропадешь на долгие месяцы!

Луан хмыкнул:

– Спасибо за заботу о моей безопасности, но, быть может, со стороны главного шпиона Дара не слишком осмотрительно признаваться перед лицом императора в том, что его подчиненные с трудом способны вести слежку всего лишь за каким-то бродячим ученым.

Рин пренебрежительно отмахнулся:

– Куни известно, что с настоящих смутьянов я воистину не спускаю глаз. Я просто хотел иметь возможность вытащить тебя сюда, если вдруг разразится какой-нибудь кризис и нам понадобится твой совет.

Как другу детства Куни, Рину Коде всегда сходило с рук фамильярное обращение с ним.

– Уверен, что император окружен мужчинами и женщинами более высокого ума, нежели простой инженер.

– Ах, перестань! Эта твоя чрезмерная скромность граничит с хвастовством!

Куни радостно слушал их перепалку. Она напомнила ему былые времена.

– Отец, мы с Ада-тикой пойдем, чтобы не мешать вам обсуждать государственные дела, – сказала Тэра. Она знала, что когда Рин приходит поговорить с отцом, то они обычно предпочитают беседовать без свидетелей.

Принцесса склонилась перед Луаном и Рином в джири, а затем велела Фаре следовать за ней и направилась из сада в частные покои императорской семьи.

Куни повернулся к Рину.

– Кашима все еще пьют и спорят, – доложил тот. – От них неприятностей ждать не стоит, по крайней мере, на данный момент. – Потом он потупил глаза и добавил: – Прошу прощения, что не предвидел мятежа.

– Все нормально. – Куни пренебрежительно махнул рукой. – С течением времени я обязательно рассмотрю их петицию. Поговорю с Кого и Дзато насчет того, как устранить дисбаланс между областями. Возможно, придется ввести систему, при которой ученые не из Хаана и Гана при необходимости будут получать дополнительные баллы. Хотя тогда надо будет пересмотреть требования соблюдения анонимности.

– Желаю удачи в деле убеждения непреклонного Рути в мудрости этого замысла, – ответил Рин. – Он, разумеется, станет твердить, что соискатель, прошедший благодаря дополнительным баллам, всегда будет чувствовать свою неполноценность по отношению к кандидатам из Хаана, а потому твое лекарство окажется хуже самой болезни.

– И отчасти он будет прав, – заметил Куни. – В том-то и состоит вся сложность. Но компромисс – это та смазка, благодаря которой крутятся шестерни государственной машины. – Он усмехнулся, когда Луан вскинул брови, услышав столь техническую метафору. И пояснил: – Я специально приберегал эту фразу для твоего возвращения.

Луан рассмеялся:

– Император Дара – в высшей степени любопытный повелитель.

– Ты уже потратил кучу денег на стипендии, чтобы побудить хороших учителей переехать из Хаана в другие провинции, – произнес Рин. – Эти книжные черви, похоже, даже и не догадываются, какую незримую работу ты проводишь, чтобы удовлетворить их жалобы.

– На то,