«Все боги могут так проникать в головы?» – аментет начала разговор совсем не с того, с чего собиралась.

– Мысленно общаться с другим богом проще. Но для такого общения со смертными нужен опыт. Этому… – Анубис кивнул на Сета, – проще вторгаться в головы людей даже на большом расстоянии. Он провёл среди вас много времени. Мне же, чтобы получить доступ в разум человека, нужно находиться рядом с ним. Или ответить на молитву.

Ифе не ожидала такого подробного ответа. И уж, конечно, не ожидала нового упоминания молитвы.

«Я молилась вам лишь раз – в пустыне, когда на нас напало чудище», – даже мысленный голос девушки звучал сбивчиво и смущённо.

– Разве? – Каратель задумчиво склонил голову. – Я уверен, что слышал, как ты взывала ко мне снова. И просила в той краткой молитве прощения.

Для Ифе это стало концом. Она с трудом контролировала мысли, лишь бы случайно не открыть богу все подробности её фантазий у чёрного шатра.

«Возможно, я взмолилась… Случайно. Простите меня».

– Грешники молили о моей милости разными способами. Но таких манипуляций я прежде не встречал, – ухмыльнулся бог. – Это увиденные плотские утехи тебя вдохновили?

«П-плотские утехи?.. Манипуляции? – Ифе была так напугана и смущена, что смысл слов Анубиса был ей абсолютно неясен. – Я не понимаю! Я не хотела манипулировать, поверьте!»

– Значит, это были грешные мысли грешной души?

На смену страху пришло раздражение.

«Грех, грех, грех… Вы словно не знаете других слов и ничего, кроме греха, не видите!»

Ифе не замечала опасного блеска в глазах бога. Она лишь хотела быть услышанной.

«Возможно, это была молитва. Но на самом деле я просто подумала о вас в тот миг. Испугалась, что такие мысли… Не должны быть обращены к богу! – девушка вздрогнула, обхватывая плечи. – Я даже не знаю, что именно видела в том несчастном шатре! Танец ли это? Ритуальное действо?»

Она подняла хмурый взгляд на Анубиса, ожидая гнева. Но его не было.

– Ты не знаешь, что видела в шатре? – бог тяжёлым взглядом отчего-то потемневших глаз следил за лицом Ифе.

Она покачала головой.

«Не знаю. Возможно, знала при жизни. Кажется, тело что-то знало. Но разум не помнит».

– И ты тогда подумала обо мне?

Лгать Карателю было бессмысленно.

– Да.

– Греш…

Набившее оскомину слово так и не прозвучало в мыслях аментет.

«Ифе. Меня зовут Ифе».

Анубис смотрел ей в глаза, но девушке казалось, что он смотрит в саму душу. Он бы и сам хотел туда заглянуть. Узнать, как грешнице удавалось проникать под кожу, ломать незыблемые устои и гасить праведный гнев. Но видеть души насквозь бог не мог – лишь судить о них по поступкам.

– Ифе.

Анубис отвернулся, резко разрывая мысленный контакт.

Губы девушки против её воли растянулись в слабой улыбке. Звучание недавно избранного имени голосом Карателя было внезапным. Внезапно приятным. «Спасибо», – Ифе не знала, за что благодарила бога.

Всё происходящее и вовсе казалось сном. «Он действительно снова пришёл на помощь. Не собирается прямо сейчас отправлять нас в пасть Амт, – наконец поверила аментет. – Надежда есть».

* * *

– Говори, принц, племянник не услышит нас.

Кейфл скривился, впиваясь пальцами в висок, который пронзило болью. Голос Сета, прозвучавший в его голове, тоже не добавлял радости.

«Ты не думаешь, что, когда мы заснём, он просто перенесёт лодку в Дуат?»

– Нет.

«Откуда такая уверенность? Почему ты хотел, чтобы он поговорил с Исидой? Что тебе известно об этих артефактах?»

– Как много вопросов, смертный.

«И пришла пора отвечать, бог!»

Кейфла до безумия раздражала ухмылка Сета. А грешного бога веселило хмурое лицо принца. Им не суждено было прийти к согласию в тот час.

– Я знаю то же, что и вы. Ты был в моём храме, когда Ифе говорила с Мересанх.

«Но после ты снова с ней связался. Уже один, – Кейфл всем своим видом передавал полное отсутствие доверия к Сету. – Мересанх – личность неординарная. А тот артефакт, что ты использовал в храме, был слабоват для призыва души умершего».

– Провёл свои любимые исследования? – ехидно спросил бог.

«Даже пыль может многое рассказать».

– И кто такая Мересанх, по-твоему?

«Младшая богиня. Возможно, посланница самой Исиды».

Лицо Сета не изменилось, но в голове Кейфла раздался его громогласный хохот.

– Ум – это дар и проклятие, да, хекау? Достаточно умён, чтобы что-то заподозрить, но слишком скован знаниями, чтобы поверить в истину.

«Я неправ?» – Кейфл гордо вскинул подбородок, готовый признать ошибку.

– Это не важно. Главное, что я в кои-то веки говорю правду. Артефакты нужны для Осириса. Они настолько важны, что, если мы сделаем всё правильно – все получим прощение.

Серьёзный глубокий голос Сета было неожиданно слышать. Юноша даже готов был ему поверить. Почти готов.

«Мы должны идти вслепую?»

– Ради нашего общего блага – пока да.

Новая боль в висках ознаменовала конец разговора. Кейфл понял, что, пока говорил с богом, не слышал ничего вокруг. Он обернулся, ища глазами Ифе.

Девушка стояла, касаясь рукой борта, и задумчиво глядела на воду. Анубис был напротив в почти идентичной позе, а Атсу недоверчиво смотрел на Карателя.

– Что-то случилось? – напряжённо спросил принц.

– Нет, всё в порядке, – слишком быстро ответила Ифе.

Кейфл недоверчиво прищурился и шагнул к ней, чтобы узнать правду. Но был остановлен голосом Карателя.

– Если хотите, чтобы перенос через воды времён прошёл безболезненно, вы должны уснуть.

– Я и так переживу, – отмахнулся Сет.

– Тебя это и не касается.

Ифе чувствовала облегчение от того, что ночью грешный бог будет бодрствовать. Всё-таки мысль о том, что Анубис мог перенести их спящих сразу в Дуат, то и дело царапала мысли.

Оглядев лодку, она поняла, что мест для сна было не так уж много – подобие кушетки в центре было слишком коротким, чтобы улечься. Оставались только пусть и гладкие, но влажные доски.

– Кажется, мой плащ нам снова пригодится. Ифе – это тебе.

Девушка взяла из рук Атсу загрубевшую от песка ткань, на которой уже спала на торговом пути.

– Ложись на плаще в центре, – Кейфл кивнул на единственное абсолютно сухое место.

– Но его хватит на троих! – воскликнула Ифе.

Хекау только улыбнулся, а ответил за него Атсу:

– Лучше свернуть плащ. Так будет теплее и мягче. А мы как-нибудь уляжемся.

Не слушая дальнейших возражений, мужчины примостились у бортов. Анубис встал на носу лодки, готовый провести её через воды