Шрифт:
Закладка:
– С чем ты явился, племянник? – нарушил тишину Сет.
– Пока что с миром.
– Пока что?
– Наш последний разговор был… занимательным, – ответил Анубис. – Ты утверждаешь, что хочешь помочь Царю. Искупить грех.
– И ты поверил мне? Гнусному лжецу всея вселенной?
– Нет. Ни на мгновение, – усмехнулся Каратель, шагая вперёд.
Ифе инстинктивно отшатнулась, хоть от бога её и отделяли трое мужчин.
– Но я не раз убеждался в том, что нам тоже свойственно совершать ошибки. Что, если ты сказал правду? Что, если вы герои, а я гордец, не видящий дальше собственных убеждений?
«Что?!» – один и тот же вопрос крутился в головах каждого, кто был в ладье. За исключением самого Карателя, разумеется.
– Это маловероятно, – тут же добавил бог. – Но возможность такого исхода всегда есть.
– Ты удивляешь меня, племянник. Ты говоришь, как я.
– Нет. Я говорю правду. Тебе это несвойственно.
Слова Анубиса были отдалённо похожи на шутку. Однако Ифе, как и её спутникам, было не смеха.
– Так что же ты делаешь здесь, среди лжецов и грешников? – вновь спросил Сет.
Каратель задумчиво смотрел на водную гладь.
– Я собираюсь наблюдать. Даже помочь, если взмолитесь. Чтобы быть рядом, когда вы откроете истинное лицо греха. И тогда я уже без сомнений низвергну души ваши в небытие.
Казалось, поражён был даже Сет. Кейфл поперхнулся. Атсу вовсе смотрел на Анубиса, как на оживший кошмар.
– В-вы пришли нам помочь? – не удержалась от вопроса Ифе.
Бог бросил короткий взгляд на аментет.
Щёки девушки так невовремя залил алый румянец. Она вспомнила свою безумную фантазию у чёрных шатров. И сон после сказки Мив. Ничто в лице Анубиса не выдавало его эмоций.
– Боги приходят в час нужды, грешница. Судя по всему, мироздание нуждается в том, чтобы я был рядом с вами, – Каратель сделал паузу и посмотрел Ифе в глаза. – Считайте, что ваши молитвы были услышаны.
Жар опалил её лицо, сбивая дыхание. «Молитвы… – понимание приходило к ней слишком медленно. – Нет… Та мысль не была молитвой! Не была!»
«О, Анубис, молю, простите грешницу…»
«Нет, ради всех богов, ради всей хека, пусть окажется, что он ничего не слышал!» Никто из спутников девушки никак не отреагировал на последние слова Анубиса. Да и не были они обращены к ним, ведь бог смотрел только на аментет. «Нет, нет, нет…»
– Много красивых слов, племянник. Позволь подвести итог, для ясности, – Сет на шаг приблизился к Карателю. – Ты решил отправиться с нами за силами богов, чтобы в момент, когда кто-то из нас оступится, быть карающей дланью?
– Да.
– Ты поговорил с Царицей?
– Ты так сильно этого хотел. Почему?
Сет не ответил.
Ифе смутно понимала, о чём говорили боги. И задавалась новыми вопросами: «Если силы богов нужны для спасения Осириса, то почему Исида сразу не обратилась к Анубису? Он самый преданный защитник Царя. Почему она выбрала нас, да ещё и Сета? О чём Сет и Анубис говорили в последний раз?» Вопросов было много. Ответов же с каждым днём становилось всё меньше.
– Ты тоже был в пустыне. Но твоё имя мне неизвестно, – Каратель посмотрел на Атсу, всё ещё не сказавшего ни слова.
– Атсу.
– Ты боишься меня.
Вор отрывисто кивнул.
– Неудивительно. Значит, ты тоже грешен. Страшишься небытия?
– Нет. Страшусь после смерти не встретить на Полях Иалу одну праведную душу, – признался вор.
– Если хочешь искупления, то ты выбрал плохое общество.
«Только не шути и не дерзи! Не с этим богом…» – мысленно просила друга Ифе. Но вор умел удивлять. И абсолютно серьёзно ответил:
– Я выбрал надежду.
– Посмотрим, куда она нас всех приведёт.
Над лодкой вновь повисла тишина. Смертные не знали, что говорить, а Сет по-прежнему не мог понять, почему Анубис явился к ним. Поговорил ли с Исидой – или это хитрость, на которую они пошли с Осирисом.
Ифе первая решилась вновь нарушить молчание. Только бы не думать о краткой неосторожной молитве у чёрного шатра.
– Мы получили палетку писца Тота. Нужно ли нам передать её… – девушка оборвала фразу.
Она не была уверена, стоило ли Анубису знать о том, что это Царица жаждала защитить мужа с их помощью. И потому выбрала более безопасную формулировку:
– Нужно ли нам сейчас что-то с ней сделать?
– Нет, – покачал головой Сет. – Для начала нам нужно собрать все артефакты. Тебе объяснить суть и цель нашего маленького путешествия, племянник?
Анубис на удивление спокойно улыбнулся.
– Не нужно.
– Вам всё известно? – недоверчиво спросил Кейфл.
– Дальше вы направитесь в Бат.
Бог просто проигнорировал вопрос принца, даже не повернув к нему головы.
– Наш маленький хекау правильный вопрос задал. Потрудись объяснить, – велел Сет.
Гневный огонёк в зелёных глазах Карателя был предупреждением. «Сет не отступит», – решила Ифе. Но, к её удивлению, именно так грешный бог и поступил.
– Бат… Да, нам нужен артефакт Бастет. И, боюсь, в этот раз всё пройдёт несколько сложнее.
Дуат. Покои Царя и Царицы богов
Исида лежала в объятиях Осириса. Лишь его руки прикрывали её наготу, и она не задумываясь променяла бы все божественные одеяния на то, чтобы вечно оставаться в такой близости к супругу.
– Тревоги оставили тебя, жена моя? – мягко спросил он.
– Нет, муж мой.
– Я бы хотел облегчить твою ношу, но не могу.
Исида повернулась в кольце его рук и прижалась к губам в отчаянном поцелуе.
– И не надо. Тебе достаточно своих забот, – сказала она, нехотя отстраняясь.
– Всё конечно, ты сама говорила. Тревоги и заботы – тоже.
– Что, если и мы конечны? – тихо спросила богиня. – Ответь, как смертный, муж мой, не говори правду. Просто скажи, что будешь любить меня вечно.
Но Царь Богов ненавидел лгать.
– Вечность – слишком долгий срок даже для богов.
Исида поднялась с ложа, мановением руки являя на себе платье из золотых перьев. Она не могла посмотреть в глаза Осирису.
Ей хотелось рассказать ему всё. Стать открытой. Такой, как была когда-то. Но темнеющие провалы в памяти, на создание которых она пошла по собственной воле, мешали это сделать.
Богиня молча покинула покои. Она не слышала слов мужа, сказанных ей вслед. Не должна была слышать.
– Пусть мы не вечны, жена моя. Но память о нашей любви будет жить, пока Ра не покинет небосвод навеки.
Та-Кемет. Река Хапи
Первые часы путешествия на ладье с Анубисом были… Хаотичными. Иного слова Ифе подобрать не могла. Бог игнорировал большинство вопросов и редко вступал в
