Глава 21

Уставший бегун

Мы в ответе за тех, кого воскресили.

Полностью согласен с данным высказыванием. И если у меня есть возможность что-то сделать с Сердцем, то с удовольствием помогу загасить его пламя.

— Ты же был на дне рядом с Канртегом? — спросил Азард. — Погружался туда для Лании?

— Был, — не стал отнекиваться я. — Знатно искупался.

— Антавий Сагион… — задумчиво произнес Азард. — Непобежденный герой Республики. Упрямый, обидчивый и мелочный старикан. Мы хорошо понимаем, что антимагический барьер как-то связан с ним. Мы помним, каким Сагион был при жизни и какой силой обладал.

Они в курсе насчёт дара Забытого? Или же точно не понимают чем были способности Сагиона? Скорее второе. Догадываются, что это какая-то часть сил стратегов, но о сделке с Забытым не знают.

— Затем туда же отправили Карр, — развил мысль Гилам. — Он получил, с одной стороны, могущественную защиту от магии, а с другой, стал проводником душ. Может быть, что-то добавишь к моим словам, Лавертия?

Ведьма в теле гибрида медленно поднялась, пересаживаясь на диван рядом с Азардом и кладя голову ему на плечо.

— Стратеги всегда касаются чужих душ, — произнесла Лав. — Я ему это уже говорила. Помнишь?

Да. Мы когда-то на Севере обсуждали как мой дар с примесью Великого Пламени установил обоюдную связь между мной и Ориной. Лавертия продолжала:

— Стратеги могут вселяться в тела своих подопечных. Уже попробовал?

— Пока нет. Не было смысла.

Лав усмехнулась.

— Посмотрите какой стеснительный молодой человек. Не хочет ни в кого вселяться. А ведь только вселением в чужие тела трюки стратегов не ограничиваются. Избранные богов войны могут присваивать тени людей. Навсегда привязывать их к себе. Это касается даже обычных стратегов. Однако мы понимаем, что дар Сагиона был чем-то большим. Он имел над душами власть при их жизни и после смерти. Я наблюдала это, когда некоторая часть меня была частью его армии.

— Даже так? — удивился я. — Мне казалось, что Сагион был противником всякой магии.

— Сагион презирал мое племя, но он был практичным человеком. Понимал, что великану сломать ворота проще, чем десятку легионеров с топорами. Монстров в его армии было немного. Не всякая мелочь как у тебя на Севере. Его интересовали только настоящие гиганты. Те, кто мог крушить камни, таскать стволы деревьев и переносить огромные грузы.

— Я так посмотрю, Витенагемот последовательно действовал против Канртега. Сначала прямая помощь Ти-Шадаю, затем уже менее явная для Республики.

— Знал бы этих ублюдков лично, понял бы почему, — ответил мне Азард. — Вони от них было побольше чем от ваших сенаторов.

Да уж. Это достижение.

— Антавий Сагион был проводником душ, — подвел итоги Гилам. — В его силах было высвобождать тени, привязанные магией к местам и артефактам.

— Не ко всем и не всегда, — уточнила Лав.

Да. Совсем пробить защиту Канртега у Сагиона при жизни не получилось. Потребовались столетия после смерти и то работа ещё не завершена.

— Однако во многих ситуациях способностей Сагиона более чем хватало, — продолжил речь Гилам. — Как мы знаем, Сердце Порчи черпает свою силу из двух основных источников: Великого Пламени и связанных душ.

Ага. И дар Забытого потенциально контрит оба этих источника силы.

— Идея мне понятна. Но почему бы не использовать для этого Антавия Карра? Он уже владеет подобием силы Сагиона.

— Хочешь переложить ответственность? — с лукавством в голосе спросила Лав.

— Почему бы и нет, если это поможет решить общую проблему быстрее. Сердце очевидно угрожает Империи. С каждым днём опасность только растёт. Думаю, Карр бы согласился помочь. Тем более, уничтожение магической нечисти хорошо укладывается в его моральный кодекс или же вы?..

— Ну-ну, — усмехнулся Азард. — Договаривай.

— Или же вы не собираетесь уничтожать Сердце? — догадался я. — Лишь обезвредить.

— Сердце слишком интересный феномен, — подтвердил мои слова Гилам. — Кроме того, его полное уничтожение может привести к непредсказуемым и катастрофическим последствиям. Оно поглощает энергию Великого Пламени через собственный канал. Это сложная, масштабная система, охватывающая десятки, если не сотни километров подземных придатков Сердца. Если отсечь и уничтожить эпицентр, то система начнет коллапсировать. Огромные потоки энергии, которые потребляет Сердце столкнуться между собой и выплеснуться наружу. Последствия этой катастрофы сложно оценить заранее. У нас просто нет примеров подобного. Сердце Порчи — первая в своем роде сущность.

— Ну да, — усмехнулся Азадр. — Ни у кого из нас ранее не хватало дурости, чтобы накачать силой огромный, дохлый кусок древнего божка. А оно ещё каким-то чудом прижилось.

Прижилось. Потому что энергию Великого Пламени в мертвого бога направляла его избранная служительница Ларэн. Прямо таки все звезды сошлись.

— Кроме того, Карр этой твари чужой, — добавил Азард. — Я думаю, он мог бы ее уничтожить. Сломать. Но поломка этой системы может уничтожить не меньше жизней, чем мой прямой удар. Именно ты воскресил эту гадость. Ты довел до её трупа полуодержимую девочку из племени хранителей. Да. Лав нам описала эту сцену. Ты попытался разорвать связь и даже немного преуспел стараниями Нэл, но Сердце все еще тебя помнит. В деле манипуляции душами это важно.

— Значит, если подводить итоги нашего разговора, вы хотите чтобы я получил способности по типу Сагиона и Карра, а затем ослабил Сердце, давая возможность взять его под контроль?

— Контроль? — подмигнула мне полностью черным глазом Лав. — Какое нехорошее слово. Обидное. Михаир говорит так, будто мы собираемся захватить власть над миром с помощью Сердца. Ужас. А мы ведь не такие? — она слегка толкнула Азарда локтем в бок.

— Конечно, нет, — ответил Азард. — Мы образец добродетели. А все наши дурные поступки это от долгожительства. Легко вытерпеть тридцать, сорок и даже пятьдесят лет не совершив большого зла. А попробуй так прожить хотя бы двести.

— Ну многие люди живут дольше пятидесяти, — обратил я внимание на слишком маленькие временные рамки, обозначенные Азардом.

— Под шестой десяток смертным уже сложно быть злодеями, — продолжал рассуждать маг. — Руки дрожат, глаза слезятся, спина болит. Хотя… Так говорю об этом, будто испытывал сам.

Азард резко встал, отстранившись от Лав. Он быстрым шагом подошел к стене, где на небольшом столике располагались кубок и несколько стеклянных сосудов с понятно каким содержанием. Маг налил себе где-то граммов триста. Судя по полупрозрачном золотистому цвету это напиток наподобие рома.

— Странно подумать, но многие смертные владыки держат слуг, чтобы те им наливали, — произнес маг и разом опрокинул напиток. — Это же половина удовольствия. Это как раздевать любимую женщину.

Чародей задумчиво осмотрел комнату и задал риторический вопрос:

— Почему я люблю принимать важные решения в таком состоянии? Мало сна, много выпивки. Это