императором и королем Франции; он надеялся на династический союз с императором и предложил, чтобы его внук Оттавиано Фарнезе женился на незаконнорожденной дочери Карла V Маргарите.

Пререкания по поводу созыва церковного собора продолжались, сопровождаясь горечью и раздражением. Франциск I пригрозил папе переметнуться на сторону его противника, как Генрих VIII Английский. Союзник Генриха Карл V дал ясно понять папе, что его может постигнуть судьба Климента VII. Мир, заключенный между Франциском I и Карлом V в Креспи в 1544 г., наконец дал возможность созвать Тридентский собор 13 декабря 1545 г. (после того как попытки созвать его в 1542 г. закончились неудачей).

Тридентский собор знаменует начало контрреформации и новой эпохи в истории римского католицизма, которая длилась еще несколько десятилетий после окончания Второй мировой войны. Римская церковь теперь увидела себя как религиозно-политическую армию; действуя через своих священников, проводя реформы орденов и епископов как своей континентальной силы, она использовала все возможные военные и дипломатические средства, чтобы шаг за шагом вернуть себе европейскую территорию, потерянную в эпоху Реформации. Контрреформация преследовала настолько широкомасштабную политику объединения народа, нации, этноса в рамках единого государства, что аналогичные усилия со стороны Карла V или Людовика XIV кажутся лишь эпизодами по сравнению с ней. В 1542 г. папа Павел III учредил Священную канцелярию (инквизицию) для борьбы с ересью. Она просуществовала долго; в Испании и Ватикане она возродилась даже после Французской революции. Один архиепископ на Втором Ватиканском соборе в 1962 г. наконец потребовал sancta inquisition sanctissimae inquisitionis - благочестивого и здравого расследования деятельности инквизиции: римский католицизм получил больше вреда от деспотичных, формальных и бюрократических методов Священной канцелярии, которая часто осуждала по-настоящему религиозных и ученых священников и богословов, чем от членов курии, оказывающих протекцию своим родственникам.

Павел III назначил первым председателем Тридентского собора кардинала дель Монте, который станет его преемником как Юлий III, но не оправдает надежд, которые на него возлагались многими. Пять его лет на посту понтифика (15501555) был отданы чувственным наслаждениям. Среди созданных им кардиналов были двое его племянников и бывший смотритель за обезьянами -сомнительный беспризорник семнадцати лет. Он также вел долгую войну с Оттавиано Фарнезе - внуком, для которого Павел III добился герцогств Камерино и Кастро. Следующий папа Марцелл II был ученым Марчелло Червини, который в своей безупречной жизни напоминал Адриана VI, но он умер через три недели (1 мая 1555 г.). Преемником Марцелла был Павел IV, голову которого - все, что осталось от огромной статуи, которую он установил на площади Капитолия, - можно увидеть в замке Сант-Анджело. Саму статую постигла судьба, общая для великих тиранов и памятников им (Сталин - лишь один из самых недавних примеров): после смерти папы римляне разбили ее на куски и выбросили их в Тибр, откуда впоследствии и достали огромную каменную голову.

Племянник папы Павла IV (1555-1559) хвастался, что заключит союз против Карла V с турками, французами и дьяволом. Джанпьетро Карафа был папским нунцием (постоянным представителем Ватикана в иностранных государствах. - Пер.) у католического короля Фердинанда в Мадриде и ненавидел испанцев, включая Карла V и Филиппа II. Будучи кардиналом, он являлся движущей силой инквизиции и дал торжественное обещание, что, даже если бы его родной отец был еретиком, он сам собрал бы дрова для его сожжения на костре. Изменения, которые произошли в инквизиции в тот период, суммированы кардиналом Серипандо: «Сначала это был умеренный, милосердный суд в соответствии с характером Павла III; но позднее, особенно вследствие бесчеловечной жестокости Карафы, он приобрел такую репутацию, что люди пришли к убеждению, что больше нигде на земле не выносят более страшных, ужасных приговоров, чем здесь». Самые значимые из кардиналов-реформаторов, созданных Павлом III, теперь томились в тюрьмах инквизиции.

Павел IV составил первый Римский указатель запрещенных книг. Святой Петр Канизий назвал этот указатель камнем преткновения. Кардинал Мишель Гислиери (впоследствии папа Пий V), который председательствовал в римской инквизиции, заметил, что люди, которые запрещали «Неистового Роланда» Ариосто и другие перлы итальянской литературы, лишь выставляли себя на посмешище. Составив такой указатель, Павел IV подготовил путь к тому чудовищному осуждению человеческого творчества, которое позднее в духе именно этой Контрреформации поместит великих европейских поэтов под цензуру.

Монах-фанатик, который больше всего ценил «чистоту церкви» и «чистоту священных учений», был безрассудным человеком, оказывавшим протекцию своим родственникам (он сделал своего племянника-преступника кондотьера Карло Карафу кардиналом - государственным секретарем) и подвергал гонениям Карла V, когда тот был уже в могиле. За несколько месяцев религиозного мира, заключенного в Аугсбурге (25 сентября 1555 г.), который более чем на полвека дал возможность лютеранам и католикам жить в терпимости друг к другу в империи, Павел IV заключил союз с королем Франции Генрихом II. Генрих, который уже состоял в союзе с протестантскими князьями Германии и турками, даже тогда подталкивал империю к такой ситуации, которая в конечном итоге привела к Тридцатилетней войне. Для Павла IV все средства были хороши, когда речь шла о борьбе с императором и ненавистными испанцами, и он безо всяких колебаний использовал наемников-гугенотов. Он отказывался заключать мир, пока его к этому не принудил Филипп II.

Эта ненависть Павла IV ко всему испанскому обращает наше внимание на вопрос огромной важности. В XVI в. (и даже в XVII) курия часто боялась испанцев больше, чем Лютера и протестантов. Антииспанская реакция в Риме во второй половине XVI в. была в ответе за важные перемены в Обществе Иисуса - ордене, основанном испанцем Лойолой. Испанцы первого и второго поколений - многие из них были очень одаренными людьми, близкими Лойоле, - были отодвинуты в сторону в пользу итальянцев. Была введена в действие «Арийская статья», направленная против испанцев, которая оставалась в силе до 1945 г. В Риме люди были готовы верить в эту испано-еврейско-мавританскую троицу как агитаторов, отрицавших Троицу, но в равной степени они были встревожены серьезными воззрениями Карла V и Филиппа II, которые они демонстрировали в своей религиозной политике. Ненависть курии к Испании содержала важный политический элемент. Папы римские в XVI в. чувствовали себя так же окруженными Карлом V и испанцами, как и их предшественники ощущали себя окруженными Генрихом VI и Фридрихом II. С Сицилии и из Неаполя с одной стороны и из Милана - с другой имперские и испанские войска могли держать Рим, как в клещах. Это была смертельная угроза папской власти, особенно политически осознанной, готовой использовать все военные и политические ресурсы того времени для защиты своих территорий и территорий герцогов - папских