конечном счете от Карла Лысого. Он был королем Кастилии, Арагона и т. д., пользуясь королевскими правами своей матери-испанки по отношению к Кортесам различных исторически раздельных королевств: он был, таким образом, законным преемником монархов, которые посредством реконкисты и своих династических браков создали Испанию, которая с одной стороны простиралась до Арагонской Южной Италии (Неаполь и Сицилия), а с другой стороны - до Нового Света, открытого Кастилией. Он был королем Венгрии и т. д.; брак его брата Фердинанда с представительницей династии Ягеллонов дал возможность Габсбургам претендовать на королевства на Верхней Эльбе, Дунае и в Далмации, что означало непосредственное соприкосновение с турками и принятие на себя бремени, которое было связано с коронами, до этого уже давно переходившими от одной чужеземной для заинтересованных стран династии к другой.

Карл родился 24 февраля 1500 г. в Принсенхофе в Генте, где умерла его бабушка Мария Бургундская; все, что осталось от здания, - это низкая арка дверного проема и фрагмент стены. Он рос фактически сиротой. Его отец Филипп Красивый умер в 1506 г.; его мать Иоанна (Безумная) вела сумеречное существование в Испании, где и умерла в 1555 г. незадолго до отречения от престола своего сына. Детство Карла проходило сначала под опекой Маргариты Йоркской - вдовы Карла Лысого, которая рассказывала ему много сказок о Войне Алой и Белой розы в Англии, а затем Маргариты Австрийской -любимой дочери Максимилиана. Место отца в его жизни занимал Гийом де Круа, лорд Кьевра, который пытался воспитывать его как совершенного бургундца. Ум юного герцога питали рыцарские романы, аристократический «романтизм» и миссионерские идеалы Бургундии.

Когда Карл приехал в Испанию в 1517 г., чтобы вступить во владение своим наследством, он ни слова не говорил по-испански. Его бургундская свита и бургундское правительство были оскорбительными. «Тирания» этого высокомерного молодого иностранца, который отдал ведущие посты своим бургундцам, пренебрегал правами провинций и их владениями и устанавливал центральные органы управления, была встречена оппозицией со стороны Кортесов Кастилии и Арагона, со стороны Comuneros - группы городов, которые при поддержке части знати подняли восстание, продлившееся два года (1520-1522), со стороны членов гильдий, горожан и сельских жителей Валенсии и Майорки. Испанцы, которые сначала возмущались им и не интересовались делами империи, стали самыми верными имперскими подданными Карла; и наоборот: сам Карл стал «испанцем», а испанский язык - его вторым родным языком. Позднее испанцы хвалились, что Карл говорил по-французски со своими послами, по-итальянски - со своими женами, по-немецки - с конюхами, но по-испански - с Богом.

Французы же - с целью дискредитировать его в империи - распространяли сплетню, что Карл был враждебно настроен по отношению к немцам задолго до того, как это обвинение было подхвачено протестантами. Король Франции Франциск I объявил себя кандидатом на императорскую корону еще в 1516 г. (Максимилиан умер только в 1519 г.!). Он был не первым французским монархом, оспоривавшим имперскую корону: Филипп III делал это тайно, Филипп IV - вполне открыто. Агенты французского короля, которые агитировали за него в Германии перед выборами, по-видимому, делали упор на то, что Карл Великий был и немцем, и французом.

Расходы на выборы Карла императором составили 852 тысячи рейнских гульденов, что составляло значительно больше двух тонн чистого золота. Этот человек, который по старинке верил в спасительную силу своих предков, также знал, как завоевать доверие крупных европейских капиталистов - Якова Фуггера и Бартоломеуса Вельзера из Аугсбурга, Филиппо Гуалтеротти из Флоренции, Бенедетто Форнари и Лоренцо де Вивальди из Генуи. За этими кредитами последовали другие, и установленные таким образом тесные финансовые узы вели к выгодным возможностям, открывшимся на рынках и в портах Германии, Испании, Италии и Америки. Постоянные финансовые затруднения императора по-своему способствовали созданию первого в Европе общего рынка.

Карл V, единогласно избранный электорами, был коронован в Ахене 23 октября 1520 г. Местом проведения коронации была восьмиугольная церковь Карла Великого, освещаемая люстрой Фридриха Барбароссы, двенадцать сияющих башенок которой символизировали Град Небесный, вечный Иерусалим. Сначала Карл дважды поцеловал крест Империи, который принадлежал Лотарю.

Затем он простерся ниц. Коронационная месса была посвящена Богоявлению, в ней есть такой отрывок: Surge illuminare Jerusalem... («Восстань, сияй, Иерусалим...») Электор Кёльна задал предписанные шесть вопросов юному правителю, на которые его ответы volo (желаю) были произнесены с такой серьезностью, которая определила всю его будущую судьбу, а с ней - и судьбу Европы, которая была предрешена. «Желаешь ли ты удерживать и защищать всеми должными средствами священную веру, врученную католикам?», «Будешь ли ты надежным оплотом и защитником святой церкви и ее служителей?», «Будешь ли ты отстаивать и восстанавливать права и владения империи, которые были незаконно узурпированы?» (политика Карла recuperatio покоилась на его непоколебимой убежденности в том, что империя и Бургундия должны быть восстановлены во всех своих былых правах и владениях), «Будешь ли ты защищать бедных, сирот и вдов?», «Будешь ли ты оказывать должное повиновение римскому понтифику и святой Римской церкви?». Получив ответы на эти вопросы, духовные электоры вручили ему меч Карла Великого. Архиепископ Кёльнский при помощи архиепископов Трира и Майнца затем возложил на его голову корону. Карл занял свое место на троне Карла Великого и причастился хлебом и вином.

Вормсский рейхстаг поставил двадцатиоднолетнего императора лицом к лицу с Мартином Лютером, который был старше его на шестнадцать лет. У Карла на руках уже была наготове исповедь, написанная его собственной рукой: «Я потомок христианских императоров благородной германской нации, католических королей Испании, эрцгерцогов Австрии, герцогов Бургундии, всех тех, кто до самой своей смерти оставались верными сынами Римской церкви и постоянными защитниками католической веры». Это одновременно было и исповедание, и сообщение, архаичное по обоим пунктам. Этим самым Карл утверждает, что его вера - это вера его отцов и прародителей, и поэтому его долг - защищать ее. Его друзья и враги могут не сомневаться в том, что он скорее потеряет все свои королевства и территории, чем пожертвует своей верой.

В лице Лютера и Карла V столкнулись два реформатора. Их цель была одинакова - провести реформу церкви сверху донизу, но достичь ее они стремились совершенно разными средствами. Христианство в целом - единая святая церковь - так же была предметом заботы немецкого монаха-августинца, ставшего преподавателем богословия, как и императора.

Некоторые наивные историки (особенно немецкие) грустно предполагали вплоть до наших дней, что Германию можно было спасти, если бы новый император был иностранцем вроде молодого Максимилиана (как того ожидали люди от Карла V), который встал бы во главе Реформации. Но