появившихся около 1520 г. Ударные войска вроде швейцарского корпуса наемников, сформированного Максимилианом I по образцу испанского tercero и французской артиллерии и кавалерии, были известны во всей Европе. Мины были впервые использованы приблизительно в 1495 г. и усовершенствованы испанцем Педро Наварро, который переметнулся к французам. Самым главным оружием была пехота (каковым она и продолжала оставаться до Первой мировой войны), и здесь всех превосходили испанцы. Они воевали в тесных боевых порядках, построенных в два эшелона численностью до шести тысяч человек, в которых каждый пехотинец был вооружен пикой длиной семнадцать футов.

Во времена Карла V великие практики, занимавшиеся войной как искусством, ненавидели масштабные сражения и стремились их избегать. Не стоило рисковать, ввязываясь в них, если войну можно было выиграть более экономным образом тактическими средствами. Большие сражения были редкостью и происходили только по взаимному согласию. Лишь семь таких сражений произошли в Европе за сорок лет: битвы при Бикокке (1522), при Павии (1525), при Мохаче (1526, сокрушительная победа турок), при Черезоле (1544), при Мюльберге (1547), при Сен-Кантене (1557) и Гравелине (1558). Осадная война, морение врага голодом, попытки его перехитрить, экономические и дипломатические переговоры - все это играло важную роль. Хорошей уловкой было затягивать войну до тех пор, пока вражеская армия не разбегалась от нехватки денег. Pecunia nervus belli: деньги - движущая сила войны. Тот, кто делал самую высокую ставку и мог переманить наемников противника, имел наибольшие шансы на победу. Эти методы дополнялись stratugie logoratrice (Пьеро Пьери) - иными словами, опустошением вражеской страны до такой степени, что она вынуждена сдаться. В этом французы были непревзойденными мастерами.

Карл V, этот военный гений, пользовался огромной любовью у своих солдат именно потому, что он использовал свое искусство, нацеливаясь на победу, достигаемую малой кровью. Он всегда ехал на коне вместе со своими солдатами, и, когда его мучила подагра, он приказывал привязывать себя к седлу, а одну ногу держал в стропе. Он никогда не злорадствовал, одержав победу, и всячески старался не унижать побежденных врагов. Император приказал внести изменения в картину, на которой были изображены французы, убегавшие с поля боя в битве при Ренти (1554): это было не так, они совершили «почетное отступление».

Картина битвы при Павии, написанная неизвестным художником вскоре после этого события, висит в Хэмптон-Корт. Мюльберг, величайшую победу Карла, мы видим глазами Тициана. Эти двое впервые встретились в январе 1533 г. Пять месяцев спустя художник уже гордо величал себя Titianus, eques Caesaris -Тициан, граф палатин и рыцарь Золотой шпоры (лишь Рубенс поднимался так высоко). Несравненное полотно Тициана «Император Карл в сражении при Мюльберге» - это не рассказ, а нарисованный конный памятник в ознаменование этой победы. Карл, возможно, помнил, что его дед Максимилиан планировал поставить конную статую святых Ульриха и Афры в Аугсбурге. Этим своим полотном Тициан создал жанр, сохранивший свою силу до времен картины «Наполеон на перевале Сен-Бернар» Давида.

После этой битвы Карл будто бы повторил слова Юлия Цезаря ««Veni, vidi, vici». В своих воспоминаниях (1549) Авила сравнивает битву при Мюльберге с переправой Цезаря через Рубикон - только Рубиконом теперь была Эльба. Максимилиан вместе со своим внуком Карлом V разделял военный мистицизм, в котором святой Георгий, защитник христианства в борьбе с неверными, сливается с христианским рыцарем, miles christianus, и они оба - с императором. Sant Jago Espaca, Sante Jorge imperio (святой Иаков, победитель мавров, почитаемый в Сантьяго-де-Компостела, и святой Георгий, защитник империи) - таков был боевой клич в битве при Мюльберге, состоявшейся в День святого Георгия в 1547 г. Копье, которое император взял с собой в сражение, было коротким, но Тициан нарисовал его с длинным императорским копьем, которое со времен Оттона Великого было одним из самых почитаемых знаков отличия в империи. На конных портретах Константин Великий изображен с огромным копьем, и Тициан вполне мог видеть фреску Джулио Романо в зале Константина в Ватикане.

Сторонники Карла превозносили его как нового Константина, победителя турок, будущего завоевателя Константинополя. Однако внутри самой империи от нового Константина ожидали, что он усмирит и подавит протестантских «мятежников». В результате разгрома под Мюльбергом возглавлявший протестантских князей Иоанн Фридрих - саксонский электор оказался в руках Карла. Филипп Гессенский сдался добровольно и стал пленником Карла. Победа императора в Германии казалась полной. На «вооруженном» рейхстаге в Аугсбурге в 1547-1548 гг. он ввел «Аугсбургское временное постановление», согласно которому в ожидании решения генерального совета протестанты могли получать причастие обоих видов, им был разрешен церковный брак в обмен на возобновление своего католического послушания.

Император продемонстрировал свое военное превосходство, но за счет восстановления против себя не только протестантских, но и католических князей империи. Они боялись, что Германия станет испанской при испанской оккупационной армии и испанском императоре. У Карла были мысли продвигать своего сына Филиппа II Испанского вместо его брата Фердинанда Австрийского в качестве следующего кандидата на пост императора. Именно в этот сложный момент от императора сбежал его блестящий полководец -протестант Морис Саксонский. Благодаря его дезертирству лига немецких князей в союзе с королем Франции Генрихом II сумела в 1552 г. изгнать императора из немецкой части империи как беженца. По пути в Италию он сказал своему главному полководцу Швенди: «Я хотел добра Германии, но никто мне не благодарен. Не благодарны католики, потому что они были бы довольны только в том случае, если бы я обезглавил Мориса и камня на камне не оставил в Германии от ее замков; и я не заслужил благодарности от лютеран. Поэтому я вверяю их Богу, чтобы он делал им добро».

Религиозный мир, заключенный в Аугсбурге 25 сентября 1555 г., положил конец внутренним конфликтам. На следующий год император отрекся от престола. На протяжении всего своего правления Карл честно воевал за империю и немецких протестантов. Его встреча с Лютером в Вормсе 17 апреля 1521 г. была единственной личной встречей этих двух людей. Однако за десятилетия, которые прошли после этой встречи, Карл для себя понял, что «еретиков» нельзя просто «уничтожить» и «искоренить» по своему желанию, как того требовала жесткая католическая партия в Риме, Испании, Франции и империи. Оставалось только попробовать лишь один путь - via media Эразма и гуманистов-богословов, к которым и Лютер, и Рим относились с такими презрением и подозрением. Целью было достичь жизнеспособного компромисса с протестантами посредством ряда религиозных съездов, за которыми последовал бы созыв Генерального совета, который принял окончательное решение. Этот совет стал бы великим реформаторским советом, который реформировал бы все, что находилось в