После он развернулся и не прощаясь ушел. Я вздохнул и взялся за крышку люка. Спустившись я понял, что мне не дали ни факела, ни рунного камня, так что пришлось идти практически в полной темноте. Чтобы не упасть я шел, не торопясь, и постоянно касался рукой стены. В момент, когда рука перестала ощущать стену, я повернул налево. Идя в полной темноте у меня складывалось впечатление, что тоннель немного закручивается, забирая в сторону, и это оказалось правдой, потому что люк, из отверстия которого падал свет я заметит только когда подошел к нему почти вплотную.

Под лестницей я простоял свечу, привыкая к свету и пытаясь понять, есть ли кто-то сверху. Так и не придя ни к какому решению я стал медленно взбираться наверх. Люк вел в довольно маленькую комнату, которая, скорее всего, выполняла роль некой промежуточной зоны. Кроме люка в полу я заметил также массивную дверь с другой стороны помещения. Подойдя, я прислушался. Так и есть, слышится речь, но разобрать слов невозможно.

Вздохнув, я встал сбоку от проема и потянул ручку на себя. Не хотелось бы получить болт в грудь от тех, кто внутри, только потому, что слишком резко появлюсь. Возможно, это паранойя, но она пару раз спасала мне жизнь.

Как только я распахнул дверь, разговоры стихли. Послышался легкий шелест извлекаемых из ножен клинков. Кто-то крикнул:

– Кто там? Как попал сюда?

– Через комнату с бочками пришел, а кто, – я усмехнулся, – иди и посмотри.

– Остар Стилгор, я полагаю, – раздался голос парграфа.

Я, поняв, что стоять за дверью смысла больше нет, вошел во вторую комнату. Она представляла из себя большое подвальное помещение, неярко освещенное рунными камнями. В центре, вплотную друг к другу, стояло два больших стола. За одним из них сидел мой наниматель и перебирал бумаги. Помимо него в помещении присутствовали еще девять человек, семь мужчин и две женщины, два тролля, орк полукровка и псоглавец.

Увидев последнего, я непроизвольно поморщился. Никогда не любил это собачье племя, больше животные, чем разумные существа. Нет, в городах они еще вели себя нормально, но если в одиночку встретишь компанию таких на тракте, то можно хвататься за спаг и резать их без жалости, они все равно нападут первые. Заметив мою гримасу, псоглавец ощерился пастью клыков. Решив не нарываться на конфликт, я отошел в другую часть помещения.

Через какое-то время одна из наемниц не выдержала:

– Долго еще мы будем ждать объяснений? – довольно раздраженно спросила она.

– Еще четыре человека, либо полколокола, – последовал спокойный ответ.

– Трое, – сразу поправил его я, и продолжил, заметив вопросительный взгляд, – как минимум одного отправили на встречу с Создателем на северном мосту.

– Двоих, – раздалось от двери у меня за спиной. Там стоял низкий парень со слегка сероватой кожей, наверняка имеет кого-то из троллей в родне. Задорная улыбка, крючковатый, явно когда-то сломанный нос и маленький арбалет на правом бедре, на левом висел короткий меч. Тем временем он продолжил:

– Ждем последнего и можешь рассказывать, для чего же была собрана такая необычная команда, – обратился к парграфу он.

После он подошел ко мне и хлопнув по плечу сказал:

– Я подошел к развязке, так что видел, как ты скакал. Впечатляет. Артур, – представился он, протягивая ладонь.

– Остар, – представился и я, пожимая руку.

– Тебе стоит почаще оглядываться, я за тобой всю дорогу шел, а ты меня не заметил даже.

На это я лишь пожал плечами, не став никак комментировать.

– А чего в тишине сидим? – продолжил неугомонный стрелок, – давайте я пока спою, а?

– Боюсь прирезать тебя придется, – сказал один из наемников, что обладал сильно посеченным лицом.

– А ты не бойся, – рассмеялся мой новый знакомый, – что ж, раз никто не против, то послушайте песню про дикого кота, что сказки рассказывает да случайных путников усыпляет и убивает.

И он запел. Сказать, что это было ужасно, не сказать ничего. Даже тролли больше милосердия проявляют к пленным, а уж они славятся как раз своей жестокостью. Хотя, через какое-то время, заметив пакостную улыбку троллей, я осмотрелся и сам чуть не захохотал. Псоглавцев все не любят, но если остальные морщились, но могли терпеть вопли Артура, то псоглавец, обладающий изначально более острым слухом, не знал куда деваться и чуть ли не поскуливал.

В конце концов, не дождавшись прихода последнего члена нашей шайки, или не выдержав пение присутствующего, к чему я склонялся больше, парграф, привлекая наше внимание, поднялся.

– Сначала вы все дадите клятвы, а только потом получите всю остальную информацию, – сказал Уборов и вынул из сумки плоский белый камень со сложной рунной печатью, положил на него ладонь, а после посмотрел на нас и продолжил, – вы обязуетесь никому не рассказывать о том, что услышите от меня сегодня вечером в этой комнате следующие пять лет. Клянетесь ли вы?

Пожав плечами, я согласился. Я давал и более жесткие клятвы раньше. Как только с этим было покончено, мой уже несомненный наниматель продолжил:

– Кто будет не согласен с работой, могут пройти в следующую комнату. Из нее вы не услышите ничего и через несколько колоколов вас всех отпустят. Теперь о деле. Я собрал вас всех здесь, чтобы вы доставили посылку. Признаюсь, немного слукавил, когда объяснял впервые. Вы должны не доставить посылку от меня кому-то, а как