Шрифт:
Закладка:
— Возможно… Аркадий Львович, — обратился он к приблизившемуся эксперту. — Пострадавшего видели? Что там?
— Смерть наступила в результате перелома шейного отдела позвоночника. Кто-то профессионально свернул ему шею. На первый взгляд убийство произошло часов шесть назад. К кустам у забора тело приволокли от сарая, попытались прикрыть ветками, но, видимо, кто-то помешал. Из областного СК едут, Родионов звонил.
— Понятно. Следы протектора зафиксируй, пока не затоптали. Возможно, здесь был припаркован автомобиль пострадавшего.
— Или убийцы, — вмешалась в разговор Кира, о чем тут же пожалела: оба мужчины посмотрели на нее с нескрываемым удивлением.
— Я домой, — буркнула Кира и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону своего участка.
— Кира Сергеевна, никуда не отлучайтесь. И дед ваш пусть будет на месте. Я зайду позже, — донеслось до нее предупреждение майора Кустина.
Глава 5
Проходя мимо настежь распахнутых ворот дачи Муравиных, Кира лишь бросила быстрый взгляд на машину Макса — та стояла на прежнем месте, загораживая место преступления.
Убийство Петра Ивановича, Кира в том ничуть не сомневалась, никак не было связано со смертью тетушки Армена, просто чистое совпадение по времени. Игорю о смерти отца наверняка уже сообщил Арканов, следственная группа на месте работает. А Киру в данный момент больше интересует, о чем (или, точнее, о ком) хотела рассказать ей Зоя Оганезовна Орлова-Томерян. Хорошо бы как-то подтвердить версию о родной бабушке Киры, если это вообще возможно. И еще какую-то беглую мысль Кира никак не могла поймать. Фразу, слово или вопрос… что-то короткое, но тем не менее важное. Кира даже остановилась на миг, вдруг подумав, что речь идет о вполне материальном, осязаемом доказательстве — вещи, которая могла бы помочь Зое Оганезовне развеять сомнения Киры в здравии ума случайной попутчицы. Поэтому-то и не стала старушка грузить Киру ненужной информацией, а пригласила на кофе… «Медальон! Она сказала, что оставила дома серебряный медальон! Радовалась еще, что забыла его надеть, а то бы тот стал добычей вора», — вспомнила Кира и достала из кармана джинсов телефон, чтобы позвонить на последний набранный номер — Армену.
— Простите, что беспокою… Вы? Ко мне? Ну, конечно, буду ждать…
Кира в растерянности смотрела на мобильный. Армен не дал ей произнести ни слова, заявив, что едет к ним с дедом на дачу. Зачем?
* * *
— Я тебе привез кое-что! — Армен вылез из машины и тут же протянул Кире раскрытую ладонь.
Вот он — медальон! Кира взяла его и невольно ахнула от восторга. Миниатюрная серебряная чеканка изображала Адама и Еву в райском саду, по краю овала вился, держа в пасти яблоко, змей-искуситель. Работа была тонкой, изящной, серебро чернело в углублениях, выдавая возраст украшения. Нащупав сбоку крохотную защелку, Кира открыла медальон. Две черно-белые фотографии, на одной — молодой мужчина в кителе, на второй… она. Кира…
— Ну! Что молчишь? Шок, да? Вот и у меня… Понимаешь теперь, что Зоя тебя перепутала с этой женщиной? Кстати, не знаешь, кто она? Может, родственница твоя? Почему ты тоже Кира? — закидал ее вопросами Армен.
— Послушайте, Армен, незачем так кричать на всю улицу. Пойдемте в дом.
— А что там происходит, за забором? — вдруг заметил он. — Почему полиция?
— Труп нашли. Вроде убийство, — не стала посвящать она Армена в подробности.
— Кто нашел? Ты?
— Арканов! — с досадой ответила Кира, торопясь в дом. Без них там разберутся, точно, а ей сейчас нужно, чтобы Армен рассказал все о своей тетушке Зое. Как она вообще у них в доме оказалась? И как давно там живет? Почему ее даже дед не видел ни разу?
Кира без церемоний подтолкнула Армена к калитке, давая понять, что ее мало интересует происходящее в соседнем дворе.
В доме, не предложив ни кофе, ни чаю, Кира кивком указала гостю на диван, сама же верхом села на стул. Поймав вопросительно-изумленный взгляд деда, мол, что творишь, бессовестная, Кира сделала успокаивающий жест ладонью, улыбнулась и в ожидании уставилась на Армена.
— А вы, Андрей Миронович, знаете, кто эта женщина? А мужчина? — Армен протянул деду медальон.
— Впервые вижу, — прищурился он, а Кира потянулась к столику торшера, где рядом с книжкой лежали очки, и подала их деду.
— Посмотри внимательно на женский портрет!
— Ого! Как ты на нее похожа! Знаешь, даже не сомневаюсь, что это — твоя бабка по материнской линии. Загадочная Кира Владимировна Нестерова.
— Ты ее знал?!
— Ну откуда же, детка? Когда она умерла, твоя мама, насколько мне известно, была еще школьницей младших классов.
— А с кем мама жила? Ведь отца у нее не было. Я имею в виду, официального. Кто ее воспитывал, родственники какие-то забрали? Вообще ничего про мать не знаю! — с досадой произнесла она.
— Ирина в раннем детстве попала в детский приют, Кирочка. Позже ее удочерили. Может быть, поэтому не любила рассказывать о себе.
— А ты откуда все это знаешь? Я же спрашивала тебя, ты всегда отмалчивался, дед! Ну, как так-то?!
— Я лишь выполнял просьбу Ирины. И молчал бы дальше, если бы не этот медальон.
— А наша Зоя к вашей семье какое отношение имеет?! — напомнил о себе Армен. — Почему она носила эту штуку, почти не снимая?
— Кстати, Зоя Оганезовна давно с вами живет?
— О! Как она вообще к нам попала… это такая история… У моего отца Артура Томеряна две старших сестры. Эмме сейчас восемьдесят, живет одна в нашей городской квартире, дети в Ереване, муж умер. Она спокойная, рассудительная тетушка, просто наша радость! И Зоя… Такой характер… с ума сойти. Ураган! Тайфун! Бестия! Пока с мужем жила, все ей с рук сходило — очень ее любил и баловал. Зоечка для него была богиней. — Кира с удивлением заметила презрительные нотки в голосе Армена.
— После его смерти она вдруг собралась и отправилась в Ереван, — продолжил он. — Но и там начудила, даже поссорилась с племянниками. Поэтому наши ереванские родственники и отправили ее к нам прошлой осенью. То есть, как Зоя утверждала, она сама захотела жить с Эммой. Вместе они продержались месяц, ссорились каждый день. Тетя Эмма никак не могла понять, почему должна обслуживать сестру и угождать ей. Однажды набралась смелости и высказала все. Зоя была очень удивлена, но тут же купила себе отдельную квартиру на другом конце города! Такой жест — я, мол, не пропаду и одна. Мы было вздохнули с облегчением, но тут она переписала эту квартиру на мою дочь Лусинэ,
