Шрифт:
Закладка:
Вот и сейчас Кира на миг замерла у калитки, так и не закрыв ее за собой. Еще недавно она была уверена, что смерть Зои Оганезовны Орловой-Томерян никак не связана с убийством Петра Ивановича Муравина. Но мелькнувшая вдруг в сознании фраза «все тайны хранит старый дом» заставила ее выйти на улицу и повернуть в сторону соседнего участка. Конечно, старых домов в поселке было много, да почти все, но Кира точно знала, что речь «в послании» шла о даче Муравиных. Двигаясь почти как зомби, она даже не сразу увидела Макса и Кустина, которые шагали навстречу.
— Кира Сергеевна, не дождались меня? Решили сами?
— Что — сами? — не поняла Кира.
— Поспешить сообщить мне важную информацию, — спокойно ответил майор, а Кира заметила на его губах легкую усмешку.
— Да при чем здесь вы?! — с досадой отмахнулась она. — Мне нужно в дом! Вы же осматривали его, да?
— Работаем, — коротко ответил Кустин. — Вы о чем-то вспомнили, Кира Сергеевна?
— Нет! То есть, возможно… но нужно хорошенько обыскать все комнаты. Обязательно. Тогда все узнаем. Если найдем доказательства!
— Доказательства чего? — явно насторожился следователь, бросив тревожный взгляд на Арканова.
— Связи двух убийств — Зои Оганезовны и Петра.
— С чего вдруг такая уверенность, что старушку убили? Я вам этого не говорил определенно.
Кира не ответила.
— Ну, хорошо, допустим. Вскрытие покажет причину смерти. Учитывая возраст…
— Да при чем тут возраст?! Днем на нее напали в лифте, вы забыли? Преступник забрал телефон, распотрошил сумку и порвал платье… зачем? Ему нужна была вещь, которой у Зои Оганезовны в этот раз при себе не оказалось. Хотя обычно она, эта вещь, была всегда при ней. И я знаю, что это — медальон с фотографиями внутри. Мне Зоя Оганезовна пожаловалась, что забыла его дома, то есть на даче Армена. И в то же время обрадовалась, что вору медальон не достался.
— Почему сразу не рассказали о нем?
— Потому что жена Армена Светлана нашла его недавно, когда зашла в комнату Зои. Открыла…
— Чьи фотографии внутри?
— Мужчины в кителе и… моя. То есть почти наверняка моей бабушки Киры. Именно ее «узнала» во мне Зоя Оганезовна.
— Где сейчас медальон?
— У деда. Я провожала Армена, хотела вернуться, чтобы подождать вас в доме, а тут…
«Вот что я ему сейчас должна сказать? Что меня вдруг осенило? Накрыло? Или что? Как объяснить майору Кустину, с какого перепуга я рвусь в дом Муравиных?» — думала Кира, с надеждой глядя на молчавшего все это время Арканова, — мол, выручай, что стоишь как истукан!
— Товарищ майор, давайте сходим в дом, гражданка Лушникова на месте нам все и объяснит, так ведь, Кира Сергеевна? — произнес Арканов.
Она ничего не ответила Максу, обидевшись на «гражданку Лушникову». Не Лушникова она с утра, а вновь Бранчевская. Осталось паспорт поменять. А потом долго и больно вытравливать из сердца самого Лушникова, выветривать его запах из квартиры, глушить страх одиночества, потому что без него она — одна. Несмотря на то, что по квартире все так же бодро будет вышагивать дед, шуметь нарочито, давая понять, что на самом деле нет никакого одиночества без Сани Лушникова. Что он, дед, рядом за дверью, только открой. Она впустит его или выйдет сама, они будут пить чай на кухне и говорить о чем-то. Но в это время Кира будет не слушать деда, а пытаться уловить знакомый звук — скрип паркета под тяжелыми шагами мужа… бывшего мужа… В день свадьбы Саня сказал ей, что подождет, когда она влюбится в него всерьез. Когда это произошло? Через пару лет, но случилось так, что она уже и жизни без него не мыслила. А сейчас уверена — морок какой-то, колдовство было. Чужой он, Лушников. Какая уж тут любовь… Или не чужой пока?
Они уже подошли к дому Муравиных, когда ее невеселые мысли прервал телефонный звонок. Кира, не посмотрев на экран, ответила.
«Киря, только не называй моего имени», — тихо прошелестел в динамике мужской голос. Она бы его не узнала, но «Кирей» называл ее лишь Гошка. «Я здесь, в поселке. Можешь улизнуть от Арканова на ваше место? Буду ждать», — все так же тихо произнес Муравин.
— Кира Сергеевна, ну же, пойдемте. Сами торопили. Что с вами? Плохие новости? — Кустин смотрел на нее с подозрением.
— Нет, никаких новостей. Молчание, видимо, связь плохая. И номер незнакомый, скорее всего — спам, — бросив взгляд на экран, соврала она и тут же выключила мобильный.
Глава 7
Киру выдал плохо скрытый испуг, и Арканов подруге не поверил. Звонил явно кто-то знакомый, она услышать этого человека не ожидала, растерялась, не зная, что ответить. Это мог быть, например, Лушников. Нет, маловероятно. Тогда это — Гошка.
То есть он, Арканов, не дозвонился до друга детства (тот так и не ответил ни на один вызов), а вот Кире Муравин набрал сам. «Чую, сейчас он где-то рядом, а не на другом континенте. Не зря Кирка так дернулась, даже обернулась на миг. А ее молчание лишь доказывает, что Гошка назначил ей встречу. И где у нас самое безопасное место? Правильно, у оврага», — выстроил он версию, объясняющую странное поведение подруги.
Заметив, что насторожился и Кустин, Макс потянулся к дверной ручке, широко распахнул дверь и отошел в сторону, жестом приглашая спутников зайти в дом. Какое-то время Кира будет бродить по комнатам, пытаясь найти «то, не знаю — что». Это состояние отрешенности, когда она вроде бы с ним, но и еще где-то, он наблюдал с детства. Похоже на игру, но вскоре становится ясно, что все всерьез. Потому что то, о чем она предупреждает, сбывается. И лучше бы ее слушать. Максим хорошо это понял в день, когда погиб отец, — Кира ранним утром прибежала к ним, чтобы уговорить того не садиться за руль…
— Арканов, не помнишь, где тетя Катя держала связку ключей от сараев? Может, на ней и ключ от кладовки под лестницей?
— Да она ее не запирала никогда. Что там прятать, кроме ведра и швабры? — удивился Максим.
— Сам посмотри — замок! И всегда был тут. Только висел на петле, а сейчас замкнут. Мне нужен ключ!
