„Партия должна добиваться руководящего положения во всех революционных органах вообще и органах восстания в особенности и устранять из них все те элементы, которые стали на сторону восстания не в целях утверждения на Украине диктатуры пролетариата…“

II съезд КП (б) Украины, проведённый в Москве, тоже недвусмысленно постановил: „Никакие соглашения постоянного характера с этими партиями в целом недопустимы. Возможны только технические соглашения с отдельными организациями этих партий от случая к случаю — для определённых операций“.

Почему ЦК КП (б) У принял такое решение?

Ясно, что на сближение с махновцами пошли не с добра и с дальним прицелом.

Дело в том, что руководящие работники КП (б) У и правительства не были уверены, пойдёт ли большинство народа Украины за ними. Хотя Манифест Временного Рабоче-Крестьянского правительства Украины от 29 ноября 1918 г. и зажигал сердца крестьян, особенно 6-м пунктом, в котором говорилось: „Все земли помещиков со всем живым и мёртвым инвентарём должны быть немедленно отобраны у помещиков и безвозмездно переданы крестьянам“ и обеспечивал прилив добровольцев в Красную армию, всё же сил было мало, а врагов много.

Ликвидировать махновцев, под ружьём которых в начале января 1919 г. насчитывалось свыше 20 тыс. штыков и 8 тыс. сабель и занимавших обширную территорию с населением около 1,7 млн человек, среди которого авторитет и популярность повстанцев были настолько высоки, что, затронув их силой, можно было потерять многое.

Поэтому было принято „соломоново“ решение: пусть махновцы воюют, пусть бьют нашего врага, а потом посмотрим, решения съездов вполне определённы.

Мы же, по простоте душевной, считали само собой разумеющимся, что занимаемая нашими войсками территория нами же и контролируется, а наш анархо-коммунизм служит пролетариату. Места всем хватит — помиримся. А сейчас надо делать Революцию — громить буржуев и золотопогонников“.

Получив от П. Дыбенко боеприпасы и вооружение, Махно предпринял наступление на Гуляйполе. Подробности боёв 27–28 января за махновскую столицу неизвестны. Можно только с уверенностью сказать, что анархисты наступали двумя группами, первую из которых (около 500 человек) возглавлял А. Чубенко, а вторую — непосредственно Н. Махно. Уклонившись от командования, батька пошёл в бой в первых рядах, подбадривая бойцов и возвращая под белогвардейским огнём утраченный поражениями авторитет. Село, по словам исследователя В. Савченко, занимали „чеченские полки Добрармии“, но, вероятнее всего, это была часть отряда Витковского, основные силы которого размещались в Пологах. Заняв Гуляйполе, махновцы торжественно похоронили жертв белогвардейцев. Нестор Махно дал односельчанам торжественную клятву мстить белым до полного торжества революции.

Дальнейшее наступление махновцев на Пологи остановилось у неизвестного хутора к северу от станции, который оборонял 2-й батальон 2-го Офицерского полка (командир — подполковник А. Чертков) с приданным ему броневиком „Верный“. Бои развернулись на подступах к хутору. Бронеавтомобиль неоднократно совершал рейды в тыл махновцев и расстраивал их ряды, способствуя контратакам батальона.

В конце января 1919 года командование белогвардейцев решило передать район Пологи — Александровск в зону ответственности Крымско-Азовской армии. Отряд Витковского подлежал переброске в Каменноугольный бассейн, а на его позиции в районе Пологов выдвигался сводно-гвардейский полк под командованием генерал-майора П. Э. Тилло. Полк состоял из четырёх батальонов „большого состава“ при двух лёгких четырёх орудийных и одной гаубичной батареях. Общая численность, согласно В. Савченко, составляла 1500 штыков и сабель. Автор истории Дроздовского полка В. Кравченко о численности гвардейцев умалчивает, говоря только, что они превосходили батальон подполковника Черткова почти в 10 раз. Отмечая прекрасную экипировку гвардейцев, бывший дроздовец уточняет, что в ротах „только по три-четыре офицера, остальные держатся в тылу. Дисциплина внешняя, показная. Спайки никакой“.

Перед сменой позиций белогвардейцы решили осуществить локальное наступление, чтобы нанести махновцам потери и заставить их на время забыть о захвате станции Пологи. Махновцы, не зная о планах белых, сами перешли в наступление. Возможно, они были усилены частями Красной армии. По крайней мере, красные поставили им 9000 винтовок, 20 пулемётов, бронепоезд „Спартак“, батарею трёхдюймовых орудий, боеприпасы и деньги.

В бою гвардейцы показали себя не с лучшей стороны. Часть из них перешла на сторону махновцев. Опорой для белых послужил бронепоезд „Вперёд за Родину“, по приказу Витковского разделённый несколькими днями ранее на две части, чтобы одновременно действовать на железнодорожных линиях Пологи — Орехов и Пологи — Гуляйполе. Махновцы, отражённые артиллерийским и пулемётным огнём бронепоездов, пустили против них паровозы-брандеры. Так они вывели из строя один полубронепоезд с 75-мм орудием, а его команда, сняв все пулемёты и испортив орудие и паровоз, отступила. Второму полубронепоезду повезло больше: из-за сломанного регулятора паровоз-брандер остановился, не доехав до цели. По итогам боя, шедшего с переменным успехом, махновцам всё же удалось овладеть Пологами, развить успех и занять Конские Раздоры. Позднее были заняты Орехов, Большой Токмак и Кирилловка.

В начале февраля фронт временно стабилизировался. Лишь в районе Кирилловки сводно-гвардейский полк предпринял несколько попыток вернуть утраченные позиции, но не предпринимал решительного наступления, а ограничился перестрелками. Обе стороны были заняты наращиванием сил, а махновцы, кроме того, ещё и реорганизацией. 14 февраля в Харькове В. Антонов-Овсеенко и В. Белаш подписали официальное соглашение, согласно которому махновские части включались в состав формируемой 1-й Заднепровской Украинской советской дивизии как 3-я бригада имени батьки Махно. Комбригом назначался сам батька, а начальником штаба вместо исполнявшего ранее эти функции В. Белаша стал присланный Дыбенко в марте 1919 года военспец Я. Озеров. Все махновские полки и отряды были сведены в три полка: 7-й (командир — Т. Вдовиченко), 8-й (командир — В. Куриленко) и 9-й (командир — В. Тахтамышев). Основу последнего составляли повстанческие отряды румеев и урумов — приазовских греков. Его командир Владимир Тахтамышев был убеждённым большевиком и единственным комполка махновцев, назначенным советским руководством.

Для политического воспитания и контроля за выполнением распоряжений командования в махновские части были направлены большевики-комиссары. Доклад комиссара 3-й бригады от 5 марта 1919 года наглядно демонстрирует её состояние, весьма далёкое от образа, слепленного позднее коммунистической пропагандой:

„К командному составу относятся по-товарищески, не подходящих по их взгляду переизбирают. В очищенных от неприятеля местах происходили беспорядки, чинимые несознательными красноармейцами и бандитами, втесавшимися в Красную армию. К устранению беспорядков принимаются серьёзные меры, в прифронтовой полосе положение удовлетворительное. Со стороны неприятеля есть много перебежчиков, даже с оружием в руках. В занятых местах организуются революционные комитеты, сельские и волостные Советы. Продовольствие для красноармейцев изыскивается большей частью на местах. К советской власти население относится с уважением. Белогвардейцев, петлюровцев — ненавидят. Контрреволюционного элемента пока не замечается“.

Комдивом 1-й Заднепровской дивизии стал Павел Дыбенко. В марте он прибыл на станцию Пологи, где встретился с Махно и