бывало командовал отрядом. Сам Махно в воспоминаниях просто сообщает, что отправился к Дибровке, встретил в Дибровском лесу товарища Щуся и договорился с ним о совместных действиях отрядов. Примечательно, что в это время на первых ролях выступал более колоритный Щусь, обладавший авторитетом как более удачливый командир. Объединение заметно усилило повстанцев, и они с ещё большей энергией продолжили нападать на гетманские и австрийские части.

Виктор Белаш приводит обобщающее описание тактики махновцев. По его словам, „бой всегда носил скоротечный характер, сближение с противником отличалось стремительностью и непрерывностью движения, полное отсутствие перебежек и самоокапывания, обеспечение боя соответствующим огнём быстро маневрирующих пулемётов на тачанках и выезжающей на прямую наводку артиллерии. Начавшись всегда неожиданно для противника, нападением со всех сторон, бой быстро переходит в стадию рукопашной схватки и заканчивается либо поголовным уничтожением противника, либо взятием его в плен.

Общий резерв у отрядов, ведущих бой, почти всегда отсутствует, и в отрядах все до единого принимают участие в наступлении. Общим же резервом для всех частей, дерущихся на разных направлениях, всегда являлось население восставшего района.

В случае пассивной обороны противника на какой-либо определённой линии сближение с ним и атака переносятся, как правило, на ночь при одновременной организации паники в тылу и наступлением на флангах.

Главным принципом, на котором основывалась наша боевая деятельность, являлась внезапность. Суворовское положение „удивить и победить“ в наших отрядах оправдывалось и применялось. Внезапность действий являлась залогом успеха и минимальных потерь“.

Главным козырем махновцев стали пулемётные тачанки. Пулемётные повозки, преимущественно двуколки, использовались ещё ранее, но служили исключительно для транспортировки оружия. Махновцы же превратили их в мощное огневое средство. Тачанка представляла собой рессорную повозку, которая была распространённым видом сельского транспорта в украинских степях. В неё запрягали двух-четырёх коней, что позволяло передвигаться с большой скоростью даже на пересечённой местности. На тачанке устанавливали станковый или ручной пулемёт. Экипаж состоял из трёх человек: двух пулемётчиков и ездового. В бою они стремились занять позицию на флангах наступающего противника, чтобы перекрёстным огнём нанести наибольшие потери. Иногда противника притворным отступлением заманивали на пулемётный огонь тачанок, стоявших на заранее подготовленной позиции.

Подобную тактику Махно использовал позднее, в 1919–1921 годах, когда имел в своём распоряжении достаточное количество пулемётных тачанок и, что немаловажно, опытных пулемётчиков.

В наступлении тачанки, используя превосходство в скорости, пытались обойти противника и атаковать с тыла. Число тачанок у махновцев постоянно росло, что позволило в дальнейшем создавать из них целые конно-пулемётные полки, ставшие элитой армии Махно.

Часто в советской исторической художественной литературе можно встретить описание „махновской свадьбы“, когда анархисты, имитируя сельскую свадьбу, либо наступали на врага, либо прорывались из окружения. Данный тактический приём действительно использовался, но насколько он был распространён, сказать сложно: не могли же противники всё время попадаться на эту хитрость. Виктор Белаш так описывает уловку:

„Ну, например, удачно разыгрывалась такая картина. Засыпанная снегом деревня занята сильным отрядом противника. Дороги на околице перекрыты постами, секретами. В село ни зайти, ни выйти. И вдруг в середине дня едет свадебный поезд. На первых санях мальчик с иконой, жених и невеста. Дальше дружки, с перевязанными через плечо полотенцами, сватовья, гости. Гармошки, бубен, нарядное платье, радостные лица. Песни с гиканием и присвистом — свадьба. Пост не останавливает, а если возникает заминка, его без звука прихватывают с собой. Кавалькада приближается к штабу противника. Ребята на ходу соскакивают с саней и врываются в штаб. По сигналу к селу подходят главные силы отряда.

Лишённый управления и руководства, отряд противника редко оказывал сопротивление.

Невестой обычно наряжался Махно. О нас ходили всевозможные легенды и слухи, и было такое множество всевозможных трюков, что трудно было отличить быль от придуманного. Но всё это создавало нам популярность и авторитет борцов за народное дело и обеспечивало всяческую поддержку населения“.

Махно пытался вновь укрепиться в самом Гуляйполе, но сумел продержаться там всего несколько дней и под давлением австрийцев был вынужден отступить. Повстанцы направились к Дибровке, однако в ближайшем лесу их окружили австрийцы и солдаты Державной варты. Щусь был готов сражаться до последнего и погибнуть с честью в бою, но Махно предложил идти на прорыв и повёл повстанцев в атаку. Именно после этого удачного боя 10 октября, когда махновцы, пусть и с потерями, но вырвались из окружения, он заслужил почтительное обращение „батько“ и непререкаемый авторитет.

Однако смелость и решительность не всегда сопутствовали военному таланту. 8 ноября 1918 года австрийцы окружили отряд Махно у села Темировка. Кровопролитный бой разгорелся в самом селе. Австрийцы дорвались до махновского штаба. Щусь был ранен, а Махно, считая ситуацию катастрофической, принял решение застрелиться. Неожиданное спасение пришло от экипажа одной тачанки, которая развернулась у двора штабной хаты и пулемётным огнём отбросила австрийцев. В суматохе Махно вместе со штабом сумел вырваться из Темировки. Всего же из 350 человек спастись смогли всего 180.

В смерти товарищей махновцы обвинили непосредственно батьку, но тот довольно быстро сумел вернуть доверие соратников, организовав несколько удачных нападений на станции и поезда на железнодорожном участке Гуляйполе — Гайчур. Добыча пополнила кассу повстанцев, а совместное дело укрепило ослабшую дисциплину.

На дальнейший ход событий решающее влияние оказала подписанное 11 ноября в Компьеньском лесу перемирие. Находившиеся на Украине австро-венгерские и немецкие войска теперь стремились лишь к одному — как можно скорее добраться домой. Судьба украинской державы Скоропадского их уже не интересовала. Махно, сообразив, что если уходящие войска не трогать, то никаких столкновений с ними и не будет, быстро овладел ситуацией в Гуляйпольском районе. 21 ноября он вступил в родное Гуляйполе и там организовал военно-революционный штаб, состоявший из него самого, В. Белаша, Г. Горева (все анархисты), И. Херсонского (большевик) и Миргородского (левый эсер). Вновь последовали перераспределение земли и конфискация помещичьего имущества.

Уход немцев спровоцировал подъём антигетманского движения. В ночь на 14 ноября в Белой Церкви бывшие деятели Центральной рады создали Директорию, которая провозгласила восстановление Украинской Народной Республики (УНР). Крестьяне на местах захватывали власть, и в скором времени по Надднепрянщине распространилась „атаманщина“. Скоропадский, не имея собственной воинской силы, пытался найти нового союзника, теперь уже в лице Добровольческой армии генерала Антона Деникина. Выбор оказался не самым лучшим: непосредственной помощи белогвардейцы оказать гетману не могли, а отдельные части гетманского войска стали покидать Украину, направляясь на соединение с Добровольческой армией. Немногочисленные офицерские части, созданные наспех в ноябре 1918 года, были разгромлены под Мотовиловкой сечевыми стрельцами, и после четырёхнедельной блокады Киева повстанцами гетман покинул Украину. В город торжественно вошли войска Директории. Правда,