Лотти медленно шла рядом с Мэри и сияла, разглядывая артистов. Мэри вся дрожала от предвкушения. Сбывалась ее мечта! Девочки отыскали места сбоку, и началось представление. Сперва выступали белые лошади с перьями на головах, они исполняли трюки, потрясшие воображение Мэри. Потом вышли клоуны, которые веселили толпу, отпускали шуточки, то и дело комично падали. Дальше свой номер показали воздушные гимнасты – они кружили, раскачивались и извивались в воздухе, а восторженная толпа ахала и восклицала. На круглую арену даже вывели слона. Его огромные ноги поднимали облачка опилок, а хобот раскачивался из стороны в сторону, пока красивая женщина в сверкающем золотом наряде выделывала трюки у могучего зверя на голове.

Гарри сидел рядом с сестрами. Он смеялся, кричал и аплодировал вместе с толпой, а вот Мэри смотрела представление молча. Когда закончилось выступление с лошадьми и они поклонились публике, она едва не расплакалась от красоты зрелища. Гарри взял ее за руку и сжал. Девочка посмотрела на друга, и он ей улыбнулся. По одному взгляду было понятно: Гарри ее понимает. Увиденное потрясло Мэри до глубины души. Только Гарри видел, до чего же оно прекрасно – настолько, что в горле саднит, сердце поет, а все тело точно иголочки колют. Гарри прочел ее мысли безо всяких слов. Он кивнул Мэри и еще раз сжал ее руку. Девочка придвинулась к нему чуть ближе, и теперь их руки, выглядывавшие из-под коротких рукавов, слегка соприкасались, а пальцы сплелись.

Часть III

Юных сердец слиянье,

Триумф юной любви.

И сил обетованье,

Коль храбрость есть в крови.

Бронвен Уитли. Австралия. 2021

Глава 32

Наши дни

Миа

У меня все так и валится из рук. Ладно, сама виновата. Решила, что пригласить в гости всю семью, когда у тебя на руках новорожденный, прекрасная идея. Уж не знаю, какая муха меня укусила, – видимо, разум помутился от нехватки сна. И от переживаний за Броуди. Как ни странно, на вид у малыша все в порядке. Во мне еще теплится надежда, что врач ошибся и мой сыночек здоров. Или что состояние не такое серьезное, как кажется докторам, и никакие лекарства и операции нам не нужны. Вот о чем я думаю, склонившись над колыбелькой и любуясь младенцем, пока он спит. Его блестящие черные волосы торчат над головой очаровательным хохолком, черные стрелки ресниц отбрасывают тень на бледные щечки. Настоящий ангелочек! Даже не верится, что с моим херувимчиком беда, до того он безупречен. Вот разве что маловато спит, а от его плача порой хочется лезть на стену.

Броуди уже два месяца, но по ночам он по-прежнему слишком бодр. Поэтому мне что днем, что ночью удается поспать от силы час-два кряду. Бен вернулся к работе, поэтому днем в доме теперь гораздо тише: никто не пытается завести разговор, не смотрит телевизор, не слушает музыку на полной громкости, пока тушит свинину или крутит роллы с лососем. Здорово, конечно, когда у тебя на кухне каждый день творит шеф-повар, как Бен скромно себя называет, но тишина и спокойствие радуют меня ничуть не меньше. Теперь мы вернулись к моим простецким блюдам: курице и дамплингам, мясному рулету с картофельным пюре, сосискам с подливкой.

Мне немного стыдно, что я будто бы маловато скучаю по мужу. Сказать по правде, я предвкушала его выход на работу чуть ли не месяц. Кто я после этого – ужасная жена? Поймите меня правильно: я люблю Бена, и его общество никогда мне не надоедает. Просто я устала. Страшно устала.

– Ты скатерть нашел? – спрашиваю я, обернувшись к задней двери.

Бен сейчас на веранде, вешает электрическую гирлянду и ворчит вполголоса: мол, какой в ней смысл осенним днем, все равно никто не увидит, как она светится. Но муж хочет меня порадовать и потому вешает лампочки.

– Ага, – отвечает он и подмигивает мне.

– Спасибо. А что там с пуншем?

– Минуточку, скоро принесу лед.

– А ты его еще не положил? – У меня мгновенно включается режим паники. Не хватало еще, чтобы мама жаловалась на слишком теплый пунш и отпускала комментарии вроде: «Вот если бы вы заранее положили лед, было бы идеально!»

– Не переживай ты так, мы все успеем. К нам ведь не королева приедет, а твои родственники.

Он прав. Я преувеличиваю масштабы события. Но дело в том, что я прекрасно знаю, какое напряжение может возникнуть в нашей семье, когда мы собираемся вместе, и не хочу никаких конфликтов.

– Прости. У меня порой крышу сносит, когда дело касается родни.

Бен тихо посмеивается, встречает меня у двери, целует в нос.

– Все будет хорошо. Я позабочусь о том, чтобы каждому было удобно. – На щеке проступает ямочка – ну как устоять перед такой улыбкой! Никогда не забуду нашу первую встречу. Мы тогда оба учились на первом курсе Квинслендского университета. Бен только приехал в Брисбен, а я прожила тут всю жизнь. Мы сразу же понравились друг другу, и я предложила сходить на выходных на Южный берег. Мы плавали, шутили, смеялись, болтали до самого заката, а потом Бен впервые меня поцеловал. У нас за спиной возвышался город, на плечах у меня лежало полотенце, наши волосы пропитал запах соленой воды. С тех пор мы неразлучны и по уши влюблены друг в друга.

– Вот бы у тебя и впрямь была такая суперсила, – грустно подмечаю я, хотя в животе уже просыпается маленький торнадо из бабочек.

Бен снова целует меня, закатывает глаза, шутливо изображая отчаяние, и отпускает. Я бегу в дом и смотрю на экран видеоняни. Броуди сладко спит в своей колыбельке. Меня переполняет любовь, и все обстоятельства вдруг выстраиваются в единую перспективу. Малыш с нами всего два месяца, но уже стал всем для меня. Для нас обоих. И я хочу, чтобы моя семья воссоединилась, чтобы ради Броуди мы смогли заново отстроить мосты между близкими, разрушившиеся много лет назад.

На скамейке лежит мой разблокированный айпад. Я уже давно ищу хоть какие-то доказательства того, что бабуля убила человека, что опрометчивые слова, сорвавшиеся у нее с губ после того падения, мне не почудились. Вбиваю в поиск и нынешнее полное имя бабули, и девичью фамилию, но все без толку. Аккаунтов в соцсетях у ба нет, в газетах о ней не писали. Нашлось только упоминание о ее жалобе местным чиновникам на проблемы с канализацией в