а затем, так же единодушно, издали общий напев: «ом-м-м-м!». Тем же напевом, трое эйров, поклонившись, поприветствовали гостей. Войдя следом, служитель Культа сделал то же самое: хлопок — «ом» — хлопок — «ом», и так три раза.

— Повторяй, — шепнул он Фреду. — Это жест восхищения. Но не вздумай хлопать слишком часто! Если между хлопками нет «ом», и если хлопки частые, это презрение. Всех, кроме эйров, награждай одним хлопком и напевом. Эйров — тремя.

— А... — Фреду стало смешно, — за что награждать?

— Глупый! Началась открытая неделя. Эйры принимают у себя паломников.

— То есть, мы — тоже паломники?!

— Заткнись! — служитель Культа упал на колени.

— Эй, а ну встань! — он потянул Мэя за балахон. — Смотритель моей башни не будет стоять на коленях. Виноградная Лоза! Или ты, Кремень, без разницы.

Эйры остановились. Развернулись.

— Нам нужна помощь. В первом приоритете.

Паломники сотнями взглядов буравили наглеца.

— Сейчас в Мире Металла...

Он не успел договорить. Шипение, ругательства и ропот заглушили Фреда.

— Эй, тихо! Тихо всем! — попытался он успокоить толпу. Сам того не заметив, он похлопал в ладоши. Это было всё равно, что бросишь в улей спичку.

Несколько паломников, окружили Фреда, Мэя и Фаинха плотным кольцом. Один ухватил Фреда за волосы, но тот вырвался. Только ясное и чистое, громкое и звонкое «ом» привело толпу в равновесие. Виноградная Лоза подняла руки, разведя ладони в стороны.

— Только не в храме, мои друзья, — она медленно подошла к Берроу. Толпа расступалась, как тающий снег. Все затаили дыхание, когда Виноградная Лоза обняла Фреда и сказала: — Ты не в себе. Но придётся немного подождать.

Фреду хотелось заплакать, уткнувшись ей в плечо, упасть на колени, поцеловать ей руку. Ему удалось сдержаться, ограничившись кивком и простым обещанием: «хорошо». Похлопав Берроу по плечу, Виноградная Лоза вернулась и позвала за собой старую женщину, до этого скромно сидевшую возле стены.

— Я вас обоих ненавижу, — чуть не плакал Мэй. — Какое хамство. Какая наглость! Почему именно тебе достались её объятья? Я молился ей всю свою жизнь. Она всегда была для меня чем-то хрустальным, бесплотным. А для тебя она кто?!

— Успокойся, Мэй. Это всего лишь...

— А ты? Ты! — обратился он к Фаинху. — Негодяй. Как я мог на это купиться?! Ты знал, что сегодня начинается неделя. Знал!

— Не я виноват, что ты неудачник, — развёл руками Сокол. — Готовь бритву! — он подгадал свободное место, разбежался и сделал колесо. Тёмные очки упали на пол. Один из паломников взял их посмотреть. — Очки отдал, — решительно протянул руку Фаинх. — Очки отдал!

— Слушай, а что теперь? — обратился к Мэю Фред. — Нам придётся ждать, пока их всех примут?

— Да расслабь ты булки! — Фаинх обдул и протёр аксессуар. — Идём, отдохнём. Да хоть туда, в бассейн.

— А нам можно?

— Мы — реинкарнации! — развёл он руками. — Нам везде можно. Туда, туда, туда. Туда ещё, — пока он на несколько арок, в том числе на те, что были закрыты шторами. — Там спальня. Нельзя только в три арки. Я ведь тоже реинкарнация! Не знал? — Фаинх по-дружески похлопал Фреда по плечу. — Я был в резиденции тысячу раз. В том числе, и в прошлой жизни, пятьсот лет назад.

— Врёт он, — сказал ещё обиженный Мэй. — Паломникам можно ходить везде, кроме четырёх помещений. Нельзя только в комнату обучения, спальню эйров, зал сеансов и зал приёмов. Последний — только когда вызовут. Можно ночевать, купаться, гулять в оранжерее. Только почти все паломники лежат тут. Верят, что так они быстрее получат ответы. Но иногда, — Мэй вздохнул, — ждать приходится несколько дней.

— Да идём уже, нытик! Во всех мирах святоши одинаковые. Все — зануды!

— Пошли, и вправду, искупаемся, — предложил Фред. — Мэй, не злись на Фаинха. Он просто шутит.

Когда Фред перешёл за арку, законы пространства потеряли для него всякий авторитет. По ту сторону арки открылась огромная белая купальня, с потолком, превосходящим по высоте даже купол большого зала. Сюда помещалось три огромных бассейна. Все три располагались друг за другом — с холодной водой, тёплой и горячей. Голубой узор от воды красиво переливался по стенам и потолку. Стену здесь украшала огромная двухвостая русалка — как позже узнал Фред, её звали богиня Тали́ма. Поразило сходство с логотипом известной кофейни — русалкой Мелюзиной. Как позже узнал Фред, это сходство не было случайным: разные миры имели схожую мифологию.

Фаинх уже успел раздеться и плюхнуться в холодную воду. Фред с удовольствием сбросил с себя тяжёлую пыльную толстовку, освободил ноги от ботинок и снял надоевшую лоскутку. Он тоже хотел прыгнуть, но, потрогав воду пяткой, предпочёл бассейн потеплее.

— Ну и сидите там! — крикнул Фаинх паломникам. — Наверное, потные как собаки!

Края бассейна были округлыми, чтобы не царапать спину. Вода — чистой и мягкой. Даже на вкус она была приятной. Казалось, её можно было пить. Вдохнув поглубже, Фред окунулся с головой. Через полминуты он вынырнул на другой стороне бассейна и посмотрел на Мэя, одиноко сидевшего на краю.

— Мэй, ты почему не плаваешь? — весело спросил Фред. — Давай, прыгай!

— Я не люблю плавать, — поморщился тот.