На дорогах, устремлявшихся к городу, таких машин, как у Фаинха, было множество, несмотря на ночь. Когда они складывали крылья, самолёты визуально уменьшались в размерах, становясь не больше автобуса. Ездили они только по широким жёлтым дорогам. Для наземного транспорта имелись другие — те самые, цвета гранита, извилистые и более узкие. С приближением к городу таких дорог попадалось всё больше. Чаще всего по ним ездили подобия мотоциклов, которые трещали сверчками, и таких же квадроциклов. А вот закрытые автомобили попадались редко — квадроциклы были здесь, видимо, основным транспортом.

К середине ночи добрались до мастерской, где пришлось провести не меньше трёх часов, и лишь к утру — до гостиницы. Фред настолько вымотался, что и не помнил, как всё это произошло — события последних суток превратились в один сплошной поток хаоса и п…

Поужинав консервами и выпив разрешённые три глотка амриты, Фред добрался до кровати и рухнул лицом вниз, будто окунулся в пучину.

4

Комнату оплатил Фаинх, но не обещал, то это будет подарок. Стоимость проживания он включил в свой счёт, и сказал, что ему плевать, где Фред и Мэй достанут деньги. С другой стороны, пока он денег не требовал, и можно было вздохнуть спокойно.

Расстелив свою кровать, пилот «Чайки» тут же куда-то убежал. Как позже догадался Мэй, он поехал контролировать починку своей любимой «пташки».

Времени в кои-то веки было много, и Фред решил прогуляться. Всё-таки, вчера ночью он так и не посмотрел столицу. Настала пора наверстать упущенное.

Если Шиелан-роум был лестницей в небеса, прекрасной и возвышенно-отчуждённой, как хрустальная обитель ангелов, что своей изменчивостью навевала размышления о чём-то женственном, то Симмаратан был старшим братом этой небесной особы. Древний, но, в то же время, любящий современность, могуче-пафосный и целеустремлённый, он любил, когда у его ног копошатся люди и машины, а летающие иммерти покорно складывают перед ним свои крылья. Симмаратан был более приземлённым, и у основания изобиловал домами бурого, тёмно-бардового, зелёного или угольного оттенков. Но чем выше были дома, тем светлее становилась их облицовка, плавно перетекая в оранжевый и песочно-золотистый. Немногие здания достигали той высоты, где цвет переходил в небесно-голубой, а уж совсем редкие единицы — в горный снежно-белый.

На широких бурлящих дорогах редко можно было увидеть на квадроцикле или в крытом автомобиле человека, одетого в чешую или яркую лоскутку. В основном, водителями были загорелые бедняки, перевозившие в кузовах мешки, мелкий скот, овощи или фрукты. По пути они постоянно махали своим знакомым или звенели чем-то вроде велосипедного звонка, только более громкого. От этого непрерывного звука создавалось впечатление, будто прямо за тобой едут сани Санта Клауса. Правда радости это не приносило — вскоре у Фреда заболела голова.

И всё же, город был красив. К шуму Фред быстро привык, да и большая часть улиц здесь была закрыта от движения. Пешеходных переходов не было вовсе — вместо них повсюду встречались мосты или подземные переходы. Множество растений уравновешивало городской пейзаж. Здесь можно было жить. Только стоило немного освоиться.

— Ждать Фаинха не будем, — сказал Фред, когда вернулся в гостиницу, и распахнул деревянное окно. Номер удачно выходил на парк с огромными кустами и крупными цветами, покрытыми освежающей влагой. — Хочу побыстрее к эйрам.

— Так быстро не получится, — посетовал Мэй, садясь на кровать. — Надо сначала получить разрешение.

— Разрешение? Я не за этим сюда летел.

— Ты хоть знаешь, где они живут?

— А ты?

— Я имею в виду, — служитель Культа поёжился, не то от страха, не то от смущения. — Я имею в виду не место. Это знают все. Видишь те холмы? — спутник подошёл к окну и указал на несколько холмов, что синели вдали, на возвышении к северу от города. — Они там.

— И что?

Мэй вернулся на кровать и лёг.

— Что с ними не так, с этими холмами?

— Туда не пускают таких как мы — простых смертных.

— Удивил! — Фред сел на свою койку. Потянув за ремешок на локте, он снял с руки лоскут рубашки, разделся по пояс и лёг на спину, подложив руки под голову. — Я проникну туда, не через дверь, так через чёрный ход, не через чёрный ход, так через канализацию.

— Ты наивен, — Мэй отвернулся к стене.

Фред помолчал. Некоторое время он размышлял, не произнося ни слова. И наконец, ответил:

— На то я и вождь.

5

На следующее утро, поднявшись незадолго до рассвета, когда ещё стояла прохлада, а воздух был чист и прозрачен, Берроу отправился к холмам. Народ уже проснулся. Дети играли в садах и, что удивило, во фрисби. Да, Фреду не показалось — это был обычный знакомый с детства фрисби. Прохожие на улицах иногда улыбались и махали Фреду, и тот смущённо делал то же самое. Немного позже начали появляться вездесущие квадроциклы. Теперь их удалось рассмотреть повнимательнее. Примитивные на вид, телега телегой, вот только ездили не хуже бензиновых, и шумели в три раза меньше. У многих на месте заднего номера красовалась морда льва. Фред повсюду замечал львов — на стенах домов, на флагах, украшавших улицы, и даже один раз заметил на одежде. Правда, последнее было скорее исключением — в основном симмаратанцы носили неброскую лоскутную одежду с разноцветными накидками,