капитан 1-го ранга Юрий Ладинский приказал для траления мин выделить дивизион магнитных тральщиков под командованием капитан-лейтенанта Михаила Безбородова. В нем насчитывалось девять кораблей деревянной конструкции, переоборудованных из бывших рыболовецких сейнеров и мотоботов: «Сиг», «Поводец», «Пикша», «Воронин», «ГС-1», «ГС-2», «Свирь», «Касатка» и «Ястреб». Но из этих «суперсовременных» судов лишь три были приспособлены к тралению с помощью тралов-барж. Остальные тральщики имели лишь хвостовой магнитный трал и могли выполнять только вспомогательные функции. Флагманом этой флотилии был «Сиг» водоизмещением 208 тонн, остальные же тральщики имели водоизмещение 40–80 тонн.

Обстановка осложнялась тем, что было неизвестно, какие конкретно мины утопили немцы в окрестностях Кронштадта. Следовательно, было непонятно, каким способом вести траление. И решили сначала пустить в дело быстроходные десантные катера. Операция началась 1 июня. Аттракцион был не из легких. Маневрируя на полном ходу, катера периодически сбрасывали глубинные бомбы. В тот же день пришел первый успех, когда после очередного подводного взрыва детонировала первая акустическая мина. Но это была всего лишь капля в море. 2 июня на очистку фарватеров вышли магнитные тральщики. Первые два дня работы прошли впустую. Многочисленные галсы не дали никаких результатов. Следующие дни для моряков Балтийского флота стали более успешными, они смогли обезвредить 11 мин.

Одновременно с этим был организован отряд подвижных водных постов наблюдения под командованием капитан-лейтенанта Никанора Шклярского. Он включал 20 моторных катеров и 26 шлюпок. Посты выставлялись в период с 22.00 до 04.00 на створе кронштадтских маяков и в фарватерах, которые вели к Ораниенбауму и побережью Карельского перешейка. Наблюдатели были обеспечены пеленгаторами и биноклями. Они фиксировали примерные места падения в воду мин и сообщали о них в штаб ОВР.

«В дополнение к очень мощному зенитному огню и прожекторам появились ночные истребители»

В ночь на 2 июня над Кронштадтом появились пикирующие бомбардировщики Ju-88, которые атаковали позиции артиллерийских батарей 1-го и 6-го ЗенАП, сбросив на них 38 фугасных и осколочных бомб. Затем один за другим из темноты стали выныривать характерные силуэты «Хейнкелей».

Едва поступил сигнал о приближении германских самолетов, как с аэродрома Бычье Поле взлетели ночные истребители И-153. В вылете участвовали командир 71-го ИАП ВВС КБФ подполковник Василий Корешков и комиссар авиаполка Иван Сербин. Они направились в сторону маяка «Толбухин» и стали барражировать там, поджидая бомбардировщиков. Тем временем майор Бисин начал патрулирование над акваторией Кронштадта. Вскоре в слабом свете прожекторов летчик увидел силуэт двухмоторного самолета. Он тотчас начал сближаться с ним, решив атаковать противника прямо в лоб. Когда «Чайка» приблизилась на расстояние полкилометра, Бисин нажал на кнопку, и шесть огненных комет неуправляемых реактивных снарядов понеслись навстречу бомбардировщику. Затем пилот открыл огонь из своих четырех 7,6-мм пулеметов. После этого, по утверждению Бисина, атакованный им He-111 «свалился на крыло, вошел в отвесное пикирование и врезался в воду в районе северных фортов». В 02.20 в Кронштадте был дан сигнал «Отбой воздушной тревоги».

По немецким данным, во время этого налета не вернулся на базу He-111-6 W.Nr. 4714 лейтенанта Хорста Финке из 6./KG4. В эту же ночь в результате обстрела с земли на одном из самолетов из 9-й эскадрильи был ранен бортрадист Вильгельм Граль. Немецкие летчики поняли, что противовоздушная оборона Кронштадта заметно усилилась. Один из них вспоминал: «В дополнение к очень мощному зенитному огню и прожекторам появились ночные истребители, в связи с чем налеты не приносили желаемого успеха». Бомбардировщикам приходилось сбрасывать мины с большой высоты, в результате чего точность постановки, естественно, снижалась. Только отдельные «адские машины» падали непосредственно в фарватеры.

На рассвете 2 июня командир 1-го ЗенАП майор Котов вместе с командиром 2-го артдивизиона Тимофеем Гороховым на танкетке приехал на позиции 42-й артиллерийской батареи. Там они увидели изрешеченные осколками стены форта, вмятины на орудиях, разбитый дальномер. Но сами зенитчики чувствовали себя бодро и уверенно, считая, что сбили пару самолетов.

В следующую ночь люфтваффе осуществили пятую миссию по минированию кронштадтских фарватеров. Как только приближение бомбардировщиков было запеленговано радиолокационными станциями, на патрулирование вылетели полковой комиссар Сербин и летчик-инспектор Алексеев. В момент, когда обычно появлялись немецкие самолеты, И-153 находились в секторе между маяками «Толбухин» и «Шепелев» на высоте 1000 м. Вскоре летчики обнаружили одиночный He-111, идущий курсом на юг. «Чайки» постепенно догнали его, после чего атаковали его реактивными снарядами. В результате самолет «резко перешел в крутое пикирование, врезался в берег и взорвался».

Возвращаясь в свою зону, Сербин увидел еще один «Хенкель», летевший на высоте 1500 м в сторону острова Котлин. Бомбардировщик был освещен прожекторами, поэтому его экипаж не заметил подходящие сзади ночные истребители. Согласно рапортам «сталинских соколов», они зашли противнику в хвост и с дистанции около 100 м открыли огонь из пулеметов. После этого самолет загорелся и упал в Финский залив.

Еще один воздушный бой провела пара ночных истребителей командира 71-го ИАП ВВС КБФ подполковника Корешкова и майора Ивана Горбачева. Достигнув зоны ожидания, И-153 начали кружить над водой. С высоты 1000 м остров Котлин с военно-морской базой, фортами, молами и гаванями выглядел как на ладони. Вскоре в перекрестье лучей прожекторов летчики отчетливо увидели силуэт двухмоторного самолета. «Чайки» со снижением направились в том направлении и через несколько минут обнаружили «Хейнкель», парящий над заливом на высоте 1600 м. Согласно рапорту Корешкова и Горбачева, они атаковали бомбардировщик и тот «упал в воду у мыса Ино». Еще на один сбитый самолет претендовали прожектористы. Они утверждали, что несколькими своими лучами захватили He-111, идущий на малой высоте, ослепили экипаж, вследствие чего тот потерял ориентировку и врезался в воду.

Суммарно в ночь на 3 июня подразделения советской ПВО претендовали на 4 сбитых самолета. Однако фактически KG4 потеряла только один He-111H-6 W.Nr. 4894 лейтенанта Густава Бургера из 3-й эскадрильи. Неопытный экипаж бомбардировщика буквально пару дней назад был переведен из учебной IV./KG4 и сразу же не вернулся из миссии.

После этого немцы взяли на сутки тайм-аут. Сразу после полуночи 5 июня от постов ВНОС снова поступило сообщение о приближении немецких самолетов к Котлину. В 00.30 над мрачным островом зазвучали привычные гудки воздушной тревоги. С аэродрома Бычье Поле вылетел И-153 майора Горбачева. Патрулируя на высоте 2000 м, летчик сначала увидел разрывы зенитных снарядов, создававшие характерные белые дымовые шапки, а затем