Шрифт:
Закладка:
Бомбардировки осложнили начало навигации на Ладожском озере, но остановить или серьезно затруднить ее не смогли. Таким образом, основная цель противника не была достигнута. Уже 30 мая через озеро было перевезено 4079 тонн грузов, на следующий день этот показатель превысил 5000 тонн. А это означало, что впереди у люфтваффе были новые бесконечные битвы с советским флотом…
Глава 10
Операция «Лягушачья икра»
На кронштадтских фарватерах
Накануне летней кампании 1942 г. Гитлера продолжала беспокоить навязчивая бредовая идея об опасности прорыва советского Балтийского флота в море. Ему постоянно не давали покоя эти блокированные в устье Невы корабли. Кроме того, фюрер опасался активизации действий советских субмарин. Он считал, что это может иметь серьезные экономические и политические последствия для Германии и ее союзников. Германская разведка знала, что, несмотря на большие потери, понесенные в 1941 г., КБФ все еще располагал тремя десятками подлодок. Поэтому сразу после налетов на корабли в Ленинграде главное командование люфтваффе отдало приказ провести новую операцию по минированию фарватеров в районе Кронштадта и Ленинграда. Ее целью было «окончательно запереть крупные корабли советского флота в устье Невы» и не допустить выхода подводных лодок в Балтийское море.
Операция получила кодовое наименованием «Лягушачья икра» («Froschlaich») и была назначена на 10 мая. Постановка мин была поручена специализированной эскадре KG4 «Генерал Вефер».
Однако к указанному сроку лед в восточной части Финского залива и в районе острова Котлин еще не растаял. Кроме того, не удалось своевременно доставить достаточное количество дорогостоящих донных мин. Сказалась и затянувшаяся весенняя распутица и плохое качество покрытия на аэродромах 1-го воздушного флота, в том числе Рига-Спливе, где базировались бомбардировщики из KG4. Самолетам предстояло взлетать с двумя электромагнитными минами под фюзеляжем, весившими по 1 тонне каждая. В результате операция несколько раз откладывалась и в конечном счете была назначена на конец мая. К этому времени все три авиагруппы этой эскадры перебазировались на аэродром Проверен в Восточной Пруссии. Там имелась длинная взлетно-посадочная полоса с бетонным покрытием. С этой авиабазы KG4 и начинала свою затянувшуюся боевую «командировку» на Восточный фронт в 1941 г. И вот прошел почти год, а подразделению снова предстояло выполнять ту же самую миссию – сбрасывать мины в русских водах…
Прошедшая зима далась эскадре оберста Ханса Йоахима Рата нелегко. После окружения немецких войск в районе Демянска и Холма бомбардировщики использовались в основном в роли транспортников, сбрасывая контейнеры с грузами. Кроме того, они выступали в роли тягачей для грузовых планеров Go-242 и DFS-230. Полеты проходили в условиях сильных морозов и метелей, самолеты плохо заводились, расходовали чрезвычайно много топлива (что сокращало дальность) и часто покрывались льдом в воздухе. Из-за плохой погоды и туманов вылеты обычно проходили на низкой высоте, в связи с чем бомбардировщики постоянно рисковали попасть под обстрел с земли. И если до этого потери носили единичный характер, то только с 1 февраля по 11 марта KG4 потеряла 9 самолетов и 16 членов экипажей. К концу мая в эскадре насчитывалось 78 He-111H-5/Н-6, из которых 49 находились в пригодном для полетов состоянии.
Все миссии по минированию планировалось выполнять только по ночам. Чтобы усложнить работу советской противовоздушной обороны, был разработан сложный маршрут. Сначала бомбардировщики летели на северо-восток. В районе Копорского залива они пересекали южное побережье Финского залива и, не меняя курса, пересекали его. Достигнув северного берега около финского городка Терийоки, «Хейнкели» поворачивали на юго-восток и летели вдоль побережья, занятого финскими войсками. Оказавшись на траверзе острова Котлин, бомбардировщики ложились уже на курс 180° и шли прямо на Кронштадт. Достигнув намеченного сектора, они с высоты 500–600 м сбрасывали мины, после чего снижались до самой воды и уходили на юго-запад, в сторону темной части горизонта. Подобный маршрут позволял минимально сократить время нахождения самолетов в зоне действия ПВО.
…Вечер 28 мая над Финским заливом выдался ясным и безветренным. На море был штиль, лишь мелкие волны тихо накатывались на изрешеченные осколками пирсы и причальные стенки Кронштадта. Военно-морская база была уже не той, что год назад. Все крупные корабли давно покинули ее и ушли в Ленинград, на рейдах стояли только тральщики, минные заградители, «морские охотники», сторожевики и торпедные катера. Теперь они вели свою малую войну среди шхер и островков Финского залива. Лишь обшарпанные субмарины напоминали о былой мощи сталинского Балтийского флота. Но и тех осталось немного. К этому времени от взрывов мин, воздушных атак и по иным причинам погибли 27 лодок, почти половина от имевшихся в начале войны. Своеобразным «украшением» базы надолго стал обрубок линкора «Марат», остававшийся на том самом месте, где его поразил Ханс Ульрих Рудель 23 сентября прошлого года. В гавани и городе виднелось множество разрушенных и обгоревших зданий, но символ Кронштадта – огромный Морской собор – по-прежнему выделялся своей серой громадой.
Ночью во всех подразделениях дивизии противовоздушной обороны Кронштадтского морского оборонительного района (КМОР) подполковника Дорофея Осипчука раздался сигнал «воздушная тревога». Операторы радиолокационной станции РУС-2, расположенной на замаскированной позиции на форте «Шанц» (в западной части острова), засекли групповую цель, идущую курсом на Кронштадт. Все подразделения были приведены в боевую готовность.
В эти дни начинался период белых ночей, который значительно затруднял действия ПВО. Поиск самолетов и наводка орудий с помощью оптики осложнялись недостаточной освещенностью, а лучи прожекторов рассеивались в полусумраке. В результате в окулярах биноклей виднелись лишь смутные очертания каких-то силуэтов. Тем не менее пушки 1-го ЗенАП и 49-го ЗенАП, а также береговых батарей открыли огонь. Затем начали стрелять и зенитные орудия кораблей, стоявших на якоре.
Первые самолеты появились со стороны Финляндии,
