налеты на порты и суда, но уже в гораздо меньших масштабах, чем в конце мая. Сказывалась банальная нехватка сил, так как часть подразделений была переброшена на другие участки фронта. Над озером авиация действовала небольшими группами из двух – четырех машин, внезапно атакуя одиночные суда и караваны со стороны солнца или вываливаясь из облаков. Наступление белых ночей еще более облегчало поиск и атаки кораблей.

2 июня немцы бомбили гавань Кобона. Обычно подобные рейды выполнялись одиночными бомбардировщиками во время белых ночей или на рассвете. Самолеты всегда заходили на цель со стороны озера с приглушенными моторами, появлялись над ней внезапно. Эти действия часто координировались немецкими агентами, которые действовали на берегах озера и сообщали по рации информацию о движении судов и разгрузке транспортов.

3 июня подвергся нападению пароход «Кузнецк», тянувший несколько барж. Осколки бомб и пулеметные очереди буквально изрешетили судно, выведя из строя практически всю команду. Три ранения получил и капитан корабля Иван Александров, лично стоявший за штурвалом. И все же ему удалось довести баржи до гавани, где он затем умер от полученных ранений.

10 июня 18 бомбардировщиков совершили налет на гавань Кобона. В результате были разрушены 2 пирса и потоплены 5 барж с продовольствием. Еще два судна получили повреждения.

Судно «Ханси» в один из рейсов из Кобоны в Морье подвергся нападению 5 немецких самолетов. Они зашли со стороны солнца и с высоты около 400 м сбросили четыре фугасные бомбы. В 10 м от правого борта поднялись огромные водяные столбы, вслед за этим корабль начал крениться на левый борт. Электрический свет погас, машинное отделение заполнилось клубами пыли, выброшенной при сотрясении из угольных ям. Корабль потерял управление и стал описывать циркуляцию. На полубаке вспыхнули дымовые шашки, заполнив палубы едким серым дымом. Это обстоятельство спасло «Ханси» от гибели. Увидев, что корабль потерял ход и окутался клубами дыма, немецкие летчики решили, что с ним покончено, и улетели.

Положение судна действительно было критическим. В носовом кубрике загорелись дерево и обмундирование. Штурвальный трос перебило в двух местах. Правый борт получил множество пробоин, через которые трюм постепенно наполнялся водой. Погибли командир корабля лейтенант Григорий Коркин, его старший помощник Алексей Спорышев, боцман Филипп Охапкин, тяжелое ранение получил комиссар Иван Богданов. Борьбу за живучесть транспорта взял на себя рулевой старшина 1-й статьи Александр Седов. Оставшимся в строю матросам удалось залатать пробоины, потушить пожар и вызвать помощь. В итоге тяжело поврежденный транспорт на буксире был приведен в порт.

Тем временем 22 июня в Ланденпохью прибыли первые корабли будущей «интернациональной» флотилии. Это были итальянские торпедные катера MAS-526, MAS-527, MAS-528 и MAS-529 из 12-го дивизиона торпедных катеров во главе с капитано-ди-корвето Бьянчини. Сначала в порту Специя на побережье Лигурийского моря их погрузили на железнодорожные платформы и доставили в немецкий порт Штеттин на побережье Балтийского моря. Там их перегрузили на борт судна «Тильбекк», который 9 июня пришел в Хельсинки. Затем катера спустили на воду и отбуксировали вдоль северного берега Финского залива в Виипури (ныне Выборг). Оттуда их по Сайменскому каналу также на буксире доставили в озеро Сайма. Потом снова погрузили на железнодорожные платформы и 22 июня привезли в Ланденпохью. Там их снова спустили на воду, и долгое путешествие длиной 3100 км наконец завершилось.

К началу июля итальянские моряки уже были готовы приступить к активным действиям, но их немецкие союзники к этому времени все еще не прибыли. Тем не менее они начали выходить в открытое озеро, чтобы постепенно освоить незнакомый театр военных действий. 24 июля Бьянчини определил задачу катеров: «Нападать на советскую озерную коммуникацию, простирающуюся от города Ууси-Лаатокка (Новая Ладога) до населенного пункта Морье».

Однако дебют оказался неудачным. 27 июля во время одного из выходов в озеро катер MAS-526 наскочил на камни около островка Мёкериккё и затем до 10 августа простоял на ремонте.

Кригсмарине выделили для ведения минных постановок на Ладоге 6 катеров-тральщиков из 31-й минно-тральной флотилии. Однако 27 июня в Хельсинки фактически прибыли только 4 катера – КМ-3, КМ-4, КМ-8 и КМ-22 – под общим командованием обер-лейтенанта Рейманна. Проделав затем тот же путь, что и итальянцы, они 7 июля достигли Ланденпохьи. Там выяснилось, что все катера были укомплектованы малоопытными экипажами и к тому же требовали ремонта. Их пришлось отправить в Сортавалу, где имелся док, и они вернулись обратно в базу лишь 10 августа.

Самые же большие силы для действий на озере, как ни странно, выделили люфтваффе рейхсмаршала Геринга! В составе 1-го воздушного флота был создан Боевой паромный штаб «Ост» (Einsatzstab Fahre Ost) во главе с оберст-лейтенантом Вахтелем. В его распоряжении имелись 22 парома «Зибель».

Эти уникальные плавсредства были придуманы владельцем и исполнительным директором авиазавода «Зибель» доктором Зибелем. Накануне намечавшейся высадки в Англии он предложил построить простейшую десантную баржу, которая состояла из двух понтонов, соединенных платформой, на которой можно было разместить войска, грузы и вооружение. Баржа приводилась в движение двумя авиационными моторами BMW.

Семь паромов под номерами 11, 13, 15, 17, 21, 23 и 25 были вооружены тремя 88-мм зенитными орудиями и двумя 20-мм зенитными пушками, пять с номерами 12, 14, 16, 22 и 26 – одной 37-мм и десятью 20-мм зенитными пушками, а остальные девять паромов были грузовыми и не имели вооружения (в обозначении имели литеру «Т»). Паромы доставляли в Ланденпохью по железной дороге, и первый из них прибыл к месту назначения 12 июля. При этом команды паромов состояли не из моряков, а были укомплектованы пехотинцами из авиаполевых дивизий люфтваффе и артиллеристами из 144-го зенитного дивизиона, также входившего в состав военно-воздушных сил. Это был уникальный случай в истории мирового военно-морского флота. Случаи, когда флот имел свою авиацию, были в порядке вещей. А вот наоборот, чтобы авиация имела собственный флот, никогда!

Сборка паромов тоже проводилась собственными силами, а именно 128-м судоремонтным батальоном (Werft-Bataillon 128), 22-м отрядом 2-го строительного батальона люфтваффе (LW-Baubataillon 22/П) и советскими военнопленными. Лахденпохья стала основной базой «союзного флота», однако периодически корабли стали базироваться ближе к фронту: в Сортанлахти, Саунаниеми и других бухточках в извилистых каменистых берегах озера.

Германское командование хорошо понимало, что для эффективных действий флотилии потребуется обеспечить ее надежное прикрытие с воздуха. Это в свое время